Тайна Магдалины

Макгоуэн Кэтлин

— Великолепно. Какие у вас планы на утро?

— До одиннадцати часов — никаких. Я сегодня встречаюсь с Жан-Клодом, помните?

— Да, конечно. Он везет вас в Монсегюр. Удивительное место. Жалею только, что не я буду тем, кто покажет вам его в первый раз.

— Вы бы не хотели присоединиться к нам?

Синклер рассмеялся:

— Дорогая моя, Жан-Клод меня повесит, выпотрошит и четвертует, если я потащусь с вами сегодня. Сейчас вы — звезда этого места после вашего большого дебюта прошлой ночью. Все хотят побольше узнать о вас. Акции Жан-Клода вырастут на сто пунктов, как только

его увидят рядом с вами. Но я не буду ему завидовать. У меня есть что показать вам после завтрака. Я уверен, что это станет для вас совершенно незабываемым.

Они стояли на том же самом балконе, где прошлой ночью любовались фейерверком. Перед ними расстилались необыкновенные сады замка.

— Сады гораздо легче разглядеть и оценить при дневном свете, — с гордостью сказал Синклер, указывая на три отдельных участка. — Видите, как они образуют цветок лилии?

— Изумительно. — Морин говорила абсолютно честно. Сады ошеломляли своей скульптурной красотой, если смотреть на них сверху.

— Они могут рассказать историю наших предков гораздо лучше, чем я сам. Для меня будет честью показать их вам. Пойдемте?

Морин взяла его под руку, и он повел ее вниз по лестнице и через атриум. Она заметила, что дом сверкает чистотой, несмотря на несколько сотен гостей, которые расхаживали по нему прошлой ночью. Слуги, должно быть, трудились без устали, чтобы убрать весь мусор. От него не осталось и следа, в замке царил безупречный порядок.

Они прошли через огромные французские двери и вышли в мраморный патио, следуя по аккуратной дорожке, ведущей к позолоченным воротам, украшенным орнаментом. Синклер вытащил из кармана ключ и вставил его в массивный висячий замок. Он развязал цепь и толкнул позолоченные створки, позволяя войти во внутреннее святилище.

Перед ними журчал сверкающий фонтан из розового мрамора, центральное место перед входом в сад. Солнце отражалось в капельках воды, падающих на плечи статуе Марии Магдалины в натуральную величину, высеченной из мрамора цвета слоновой кости. В левой руке статуя держала розу; на ее вытянутой правой руке сидел голубь. На основании фонтана были высечены все те же вездесущие лилии.

— Вы встречали многих людей прошлой ночью. У каждого из них есть своя теория по поводу этой местности и таинственного сокровища. Я уверен, вы слышали многие из них, от вполне достоверных до самых нелепых.

Морин рассмеялась.

— В основном нелепых, но вы правы.

Синклер улыбнулся.

— Все они верят — или могу сказать, знают — что Мария Магдалина здесь, на юге Франции, наша королева. Это, на самом деле, единственное, на чем сходятся все, кто был в той комнате прошлой ночью.

Морин внимательно слушала его. В голосе Синклера чувствовалось волнение, предвкушение чего-то важного. Это было заразительно.

— И все они знают, что существует Династия. Королевская линия, которая ведет свое происхождение от Марии Магдалины и ее детей. Но очень немногие из них знают всю правду. Подлинную историю хранят те, кто является истинными последователями Пути. Пути, которому учила Мария Магдалина. Пути, которому учил сам Иисус Христос.

Морин слегка нерешительно прервала его:

— Я

не знаю, уместно ли мне спрашивать об этом или нет, но какова цель вашего Общества Синих Яблок?

— Общество Синих Яблок — древнее и многогранное. В свое время я расскажу вам о нем больше. Но сейчас достаточно сказать, что Общество существует, чтобы защищать и хранить правду. А правда состоит в том, что Мария Магдалина была матерью троих детей.

Морин была ошеломлена.

— Троих?

Синклер кивнул.

— Очень немногие знают эту историю во всей полноте, потому что детали были намеренно скрыты ради защиты потомков. Трое детей. Троица. И каждый основал линию королевской крови, которая изменит лицо Европы и, в конце концов, всего мира. Эти сады прославляют династию, основанную детьми Магдалины. Все это создал мой дед. Я расширил их и посвятил свою жизнь сохранению их.

От главного сада отходили три отдельных арочных прохода.

— Пойдемте, мы начнем с нашего общего предка.

Он повел ошеломленную Морин через центральные ворота.

— Что это с вами? Вы удивлены, что мы родственники? Очень дальние, без сомнения, но изначально мы ведем происхождение от одной и той же линии.

— Я просто пытаюсь разобраться во всем. Для вас это самой собой разумеется, а меня это шокирует. Не могу себе даже представить, что думает весь остальной мир по поводу этого.

Они вошли в необыкновенно пышный розовый сад. Еще одну статую окружали лилии нескольких сортов, высаженные по кругу. Это сочетание создавало чудесный аромат, который Морин почувствовала прошлой ночью.

Белый голубь ворковал и летал над изящными вьющимися розами, пока Синклер и Морин молча шли вместе. Морин задержалась, чтобы вдохнуть аромат темно-красной полностью распустившейся розы.

— Розы. Символ всех женщин Династии. И лилии. Лилия — особый символ Марии Магдалины. Роза может относиться к любой женщине Династии, но в нашей традиции лилию позволено носить только ей.

Он подвел Морин к главной статуе, изображающей тоненькую молодую женщину с распущенными волосами.

Морин было трудно обрести голос. Ее вопрос прозвучал почти шепотом:

— Это — дочь?

— Разрешите представить вам Сару-Фамарь, единственную дочь Иисуса Христа и Марии Магдалины. Основательницу французской королевской династии. И нашу общую прапрабабушку через девятнадцать веков.

Морин пристально посмотрела на статую, прежде чем повернуться к Синклеру.

— Все это так невероятно. И все же, мне совсем не трудно это принять. Так странно и все же это кажется… правильным.

— Это потому что ваша душа распознает правду.

Голубь согласно ворковал из розовых кустов.

— Вы слышите голубей? Они являются символом Сары-Фамарь, эмблемой ее чистого сердца. Позднее они стали символом ее потомков — катаров.

— Так вот почему Церковь уничтожала катаров как еретиков?

— Да, отчасти. Они владели некими предметами и документами, при помощи которых могли доказать свое происхождение от Иисуса и Марии, и это делало само их существование угрозой для Рима. Мужчины, женщины, дети. Церковь пыталась истребить их всех, чтобы сохранить секрет. Но это еще не все.