Тайна нефритового голубя
Шрифт:
– Ты что, хочешь во мне дырку проглядеть? – прошептала она.
– Нет, я просто любуюсь, Танечка.
– Было бы на что любоваться.
– Есть. Есть на что, милая, – Андрея оказался на коленях у ее изголовья. – Ты такая красивая. Я сразу в тебя влюбился, как только увидел тогда на реке…
– Когда на реке?
– Ты разве не помнишь? В субботу ты пришла на речку с подружками. А потом, когда вытиралась, у тебя полотенце соскочило…
– Так ты был тогда на пляже? – она приподнялась и, оперевшись на локоть, с интересом на него поглядела. – И ты видел, как с меня свалилось полотенце?
– Видел, –
– Наглец, – Таня снова откинулась на кровать и отвернулась к стене. Разметавшиеся по подушке волосы были похожи на пряди длинных водорослей, колышущихся на течении.
Андрей не понял – обиделась ли она или просто шутит. Подождав немного, он прижался к кровати и осторожно начал гладить волосы-водоросли, каждую секунду боясь, что Таня запретит ему делать это. Но она лежала молча и неподвижно. Не переставая гладить, Андрей поднялся с колен и присел на краешек кровати, потом медленно склонился над девушкой. Он почти коснулся губами ее щеки, когда Таня повернулась к нему и посмотрела в упор.
Андрею показалось, что она чего-то ждет от него. Но что может ждать девушка от парня, когда он сидит так близко, и они только вдвоем в маленькой комнатке, освещенной лишь желто-синим светом луны? Андрей задержал дыхание и коснулся губами ее губ, которые Таня зачем-то сразу сжала.
Потом прикоснулся еще раз и еще, но тут Таня резко отвернулась, а после села, отстранив Андрея, и ему пришлось ухватиться за край кровати, чтобы не упасть.
– Ты что, целоваться не умеешь? – спросила она.
– Почему не умею? – смутился Андрей.
– Потому, что как покойницу меня целуешь.
– Да нет, что ты! Я просто…
– Таня, ты с кем там разговариваешь? – донесся из глубины дома женский, и, как показалось Андрею, сварливый голос.
– Нет-нет, ма, ни с кем. Это тебе послышалось, – тут же ответила девушка и сердито зашептала: – Чего разорался-то? Ну-ка, давай, уматывай по шустрому, а не то мать застукает.
Она стала подталкивать его к открытому окну, и Андрей, не смея спорить, выпрыгнул на улицу, слегка подвихнув при приземлении ногу. Он тут же прильнул окну, но Таня уже закрывала его, и он лишь успел шепнуть:
– Я люблю, я очень сильно люблю тебя.
7 июля 1977 года. Сестренка
«Андрюха, пока тебя не было в Истре, здесь много чего произошло. Я взял из тайника твою иконку, но ее у меня отняли. Прости. Еще меня избили и, кажется, сломали ребро. Уезжаю в Москву. Вернусь в субботу вместе с толпой. Встретимся или дома, или приходи на танцы – там будем разбираться с козлами, меня избившими. Если сможешь, обязательно поговори с Лексием. Шурик».
Почерк был корявый – как курица лапой, но в тексте не было ни одной грамматической ошибки.
Андрей проснулся аж в первом часу дня и нашел записку на крыльце дома. О том, что в прошлую субботу он украл из музея иконку, он вспомнил только сейчас. Он даже удивился этому. Но потом понял, что начисто забыл про иконку и про многое другое потому, что последние дни все его мысли были заняты только Таней. Андрей снова стал думать о ней, вспоминать вчерашний вечер, ночь, минуты, проведенные в ее комнате, у ее кровати. Он десять раз сказал
Но, конечно, надо было действовать более решительно. Целоваться он и в самом деле не умеет, но это все ерунда – научится. В следующий раз он будет вести себя по-другому. Не станет тянуть резину, а будет смелее, если надо и наглее. И какое счастье, что следующая встреча с Таней состоится сегодня! Он снова придет к ее дому, снова постучится в ее окошко, она впустит его к себе, и тогда… Андрей зажмурил глаза и представил Таню в своих объятиях, как она отвечает на его поцелуи, как улыбается, глядя на него с такой же любовью, что и он на нее…
Потом он вспомнил о брате. Зачем Шурик взял иконку? Может, просто делать было нечего, вот он и отправился в монастырь, а после на каких-то уродов нарвался? Ладно, вернется из Москвы, разберемся. Тем более, он грозился толпу с собой привезти. Вечером вместе сходим на танцы, а в воскресенье устроим наш традиционный «отдых на любимом месте».
Андрей позавтракал и пошел в сарай ремонтировать велосипед. Надо было снять колесо и заклеить дырявую камеру. А потом навестить Лексия. Шурик зачем-то просил поговорить с ним, да и не виделся он со своим дальним родственником уже почти год.
С велосипедом Андрей возился дольше часа. Он торопился – небо хмурилось, видно, скоро должен был начаться дождь. Поэтому он решил не ждать, пока ливанет, взял велосипед брата, запер сарай и помчался к Лексию. И хотя дождь должен быль начаться с минуты на минуту, Андрей все же сделал приличный крюк и, выехав на улицу Песчаную, разогнался и пролетел на скорости мимо Таниного дома.
Была небольшая надежда хоть мельком увидеть любимую девушку, но ни у дома, ни в саду никого не было. Зато в соседнем саду он успел заметить сгорбленного мужчину с граблями в руках. Андрей вспомнил, что именно в этот сад он проник ночью, когда впервые следил за Таней. Вспомнил, как, услыша непонятные звуки, зашел в темный дом и там, в подвале, увидел засветившегося фосфорным светом голубя.
Может, тогда ему все привиделось? Но в любом случае Андрею совсем не хотелось выяснять, что там было на самом деле, и тем более не хотелось еще раз очутиться в том темном загадочном доме.
С неба упали первые капли, и Андрей поднажал на педали. К дому брата он подъехал, когда дождь уже припустил по-настоящему. Он закатил велосипед под навес и вбежал на террасу, отряхиваясь.
– Лексий, давай открывай, пока я совсем не растаял! – закричал он, стуча в окошко входной двери.
– Его нет дома, – услышал он приятный голос.