Тайна "Сиракузского кодекса"
Шрифт:
— Ты ее полюбил.
Улыбка погасла.
— Кого? — спросил он неприятно надтреснутым голосом. — Мэри?
— Рени.
Прошла целая минута.
— Рени? — спросил он. — Рени?
Джон заглянул в пустой ствол пистолета.
— О, не знаю. Любовь вроде как…
Он не стал договаривать. Осторожно опустил пистолет на стол и провел пустой ладонью по лицу.
— Пожалуй, так.
Он разглядывал свою ладонь.
— Ты знаешь, что есть разновидность клещей, живущих исключительно
Он заглянул в мой стакан.
— У тебя осталась выпивка?
— Не говоря об этом, — сказал я, передавая ему стакан, — все было примерно, как ты сказал, верно?
Он заглянул в стакан и кивнул.
— Я получил семьдесят пять тысяч долларов за две картины, которые сумел продать. Ты делал для них рамы.
Я пожал плечами.
— Тогда я не знал, кто она такая. Просто очередная работа. Хотя хорошая работа, — добавил я слишком поспешно.
— Вот именно, просто очередная работа.
Он чуть ли не хохотал. Он наклонил кран стакана в сторону мишени.
— Я за это собирался написать еще три десятка, знаешь?
— Ты бы писал их все бесплатно?
Мои слова потрясли его, как разительное прозрение. Он привстал, потом снова опустился на стул.
— Я бы писал их все бесплатно.
— Почему?
Он поморщился.
— Все начиналось просто как очередная работа, ты сам сказал. Богатый тип желает получить портрет хорошенькой молодой жены и не торгуется. Столько-то авансом, столько-то по окончании.
Он пожал плечами.
— Раму хотел попроще.
— Пусть тебя это не огорчает.
— Парень, — сказал он, — ты хоть иногда думаешь о деньгах?
— Конечно.
— Тогда почему ты ничего не делаешь, чтобы их получить?
— Я работаю.
— Ага. Вот именно. Ты работаешь.
Я мог сказать что-нибудь вроде: если тебя так волнуют деньги, почему ты не остался с Мэри? Но я и так знал ответ.
— Долбаный буддист, — буркнул Джон.
— Так работа превратилась в контракт с мечтой?
— Да. Так и вышло. Она приходила сюда дважды в неделю, позировала. Потом два дня превратились в три, потом в четыре. Она стала приносить бутылку вина и какую-то еду. Я сказал ее старику — как его?
— Крамер Ноулс.
— Точно, Крамер. Так его звали. Я сказал Крамеру, что с работой кое-что не ладится, но беспокоиться не о чем. Ему это не будет стоить лишних денег, просто времени уйдет немного больше. Я предложил за ту же цену приложить наброски. Сказал, что результат окупит ожидание. Он взял наживку. Очень скоро Рени проводила здесь все время. Она даже перевела сюда звонки.
— Звонки? Какие звонки?
— Деловые. Она занималась разным мошенничеством.
— Так все-таки мошенничеством или делом?
Он рассмеялся:
— Какая разница? Покупай дешево, если
— Томми Вонгом?
— С ним самым. У них было много общих дел.
— Он отпирается.
Джон нахмурился:
— Да ну?
— Да ну.
— Ну, после того как ее убили, и все…
Я указал на дальнюю стену.
— Похоже, твои чувства это не притупило.
— Ну да… Она мне нравилась.
— А Вонгу?
— Не знаю. Никогда его не видел. Но что бы он ни говорил, они с ней занимались всякими мошенничествами.
— Почему ты говоришь: мошенничеством?
— Мошенничество, дело… — нетерпеливо сказал он, — все равно они на самом деле ничего не делали.
— Ты хочешь сказать, не работали, как ты?
— Да, — с горечью согласился он, — как я.
— Ладно. Итак?
— И ничего. Спустя какое-то время все стало очевидно. Мне показалось, я должен как-то возместить это мужу.
— И Рени так казалось?
— Рени было все равно.
— С каких пор ты заботишься о мужьях?
Джон поерзал на стуле.
— Эй, Джон, ты же не чувствовал себя виноватым?..
Я нахмурился.
— Или чувствовал?
— Виноватым — не то слово. Мне хотелось… хотелось показать кому-то, всем и каждому — как бы это объяснить? Что я плачу свою долю. Что я честно расплачиваюсь честной работой?.. Нет. Мне хотелось написать портрет, на котором видны были бы мои чувства к Рени. Настоящие. Видно было бы, что дело не в деньгах. Не во лжи и обмане. Что это… — Он запнулся. — Друг, — сказал он наконец, — я здорово влип.
Стало быть, нас таких двое.
— И ты пошел к мужу?..
— Картина была готова. Я показал ему, и ему понравилось. Тогда я предложил ему сделку. Крамер, сказал я, картина хорошая. Но, простите, что я так говорю, в вашей жене есть что-то, что меня заинтриговало. С эстетической точки зрения, разумеется. Как насчет повторения? Я срежу цену вдвое. Я пойду еще дальше. Если картина вам не понравится, я оставлю ее себе, и вы не будете должны мне ни цента.
— Он снова взял наживку?
— С ходу. Сделка пришлась ему по вкусу. Герли Ренквист вечно нашептывала ему в ухо, какое хорошее вложение капитала — мои картины. И покупать за полцены в его стиле.
— У меня еще вопрос: ты тогда ничего не заподозрил?
Он глянул на меня и отвел глаза:
— Тогда — нет.
— Хорошо было?
— Хорошо? — он кивнул. — Жарко было, Дэнни. Я рядом с ней становился мальчишкой. Чувствовал, что на все способен. Я даже заговаривал о том, чтобы бросить эти игры с портретами, убраться из города, поселиться где-нибудь в горах, заняться настоящей живописью…