Тайна Сомерхеймского аббатства

Сутягина Полина

– Нет. Скажи Томасу, чтобы снова седлал Макбет.

– Но ведь он повел ее к кузнецу, – напомнил дворецкий.

– Ах да… Все-то вы делайте не тогда, когда вас об этом просят, – еле слышно пробурчал он себе под нос.

Пламя неравномерно освещало профиль уже давно не молодого мужчины, но несмотря на годы и морские ветра, лицо это хранило благородные черты, передававшиеся из поколения в поколение среди мужчин этой семьи: высокий лоб, узкий нос, хорошо очерченную линию губ, и если бы какая-то из прабабок не согрешила, то, как и первые из его рода, высадившиеся на эти берега завоеватели, лорд Хавиз должен был оказаться светловолосым и светлоглазым. Однако глаза его были темны, да и волосы до того, как их подернуло отчетливой сединой. Такими же чертами, возможно, обладал

бы и его сын, если бы не умер в раннем детстве, не достигнув даже школьного возраста. Это была единственная и последняя попытка обзавестись прямым наследником. Жена тяжело переживала смерть сына, а лорд Хавиз проводил много времени в море и не был с ней достаточно в то тяжелое время. Возможно, именно это отдалило супругов. Сам не зная почему, он вспомнил сейчас сына, по традиции названого в честь отца Эдвардом. Пламя вылизывало поленья, освещая узор годичных колец, просовывая раздвоенные змеиные язычки в каждую щель. Лорд Эдвард Хавиз печально смотрел в огонь. Сейчас он бы мог уже передать управление землей и аббатством сыну, и не заботиться более ни о чем, кроме коней, породы собак и новых военно-морских справочников… Писать мемуары о своей карьере или происхождении их рода.

– Джонсон… – лорд Хавиз все еще смотрел в огонь.

– Да, сэр? – дворецкий внимательнее теперь прислушался в ответ на немного рассеянный тон хозяина.

– Позвоните в контору аукциона. Пусть забронируют мне место на это воскресенье.

– Да, сэр. Это все, сэр?

– Да… Пока это все.

Джонсон удалился, как всегда сопровождая каждый шаг характерным звуком, а лорд Хавиз остался стоять у огня.

Отделившись от камина, он прошел в другую часть комнаты и опустился за широкий дубовый стол. Маленьким ключиком отворив один из ящиков, он извлек оттуда старинную книгу ин-фолио. Перевернул пару страниц и долго смотрел на сливающиеся и распадающиеся линии с завитками имен. Пальцем он провел по одному из них, а потом вдруг резко закрыл книгу и проследовал к узкому проему окна, за которым уже начинались ранние осенние сумерки.

+++

После разговора с мистером Лаверсом Джон был препоручен заботам его очаровательной помощницы, которая теперь вела себя куда любезнее. Однако Джон лишь попросил у нее списки пришедших на аукцион, но от помощи в выборе гостиницы отказался. Отчего-то при чрезмерной даже внешней привлекательности мисс Флориндейл, ее присутствие Джону было неприятно. Оно отвлекало его от собственных рациональных мыслей, делая ход размышлений каким-то вялым, туманным и сумбурным. Потому, получив от нее запрошенное, Джон поспешил покинуть офис аукциона, передав мистеру Лаверсу, что вскоре снова свяжется с ним.

Сомерхейм, прямой и незатейливый, как солнечные лучи весенним утром, пусть и встретил Джона мелким моросящим дождем, но теперь явно решил улучшить первое представление о себе, практически сразу поместив на пути Джона приветливого мальчугана, предложившего за небольшую монету привести обувь мистера в надлежащий вид.

Расположившись на заботливо выставленной раскладной табуреточке, Джон выставил вперед ноги. Мальчуган в не очень теплой, но для такой профессии довольно приличной одежде принялся лихо орудовать щеткой, попутно отряхивая и низ штанин.

– Скажи-ка… как тебя?

– Финнеган, сэр.

– Скажи-ка, Финнеган, а не знаешь ли ты хорошее, чистое и спокойное место, где можно было бы остановиться за умеренную плату?

Вскинув на него бледное лицо, мальчик одарил Джона взглядом темных смышленых глаз:

– О, я знаю как раз такое место, сэр! Моя тетка, миссис Смит, сдает комнаты прямо над пекарней. Это не какой-нибудь шумный постоялый двор, где днем и ночью горлопанят какие-нибудь пройдохи! – вдохновенно вещал он, не забывая при этом отмахивать щеткой. – Очень приличное место! И всегда свежая выпечка под боком. Вы уж мне поверьте, лучшая в городе! – на мгновение он даже воздел руку, в которой держал щетку, и снова вернулся к работе.

Джон издал задумчивое мычание.

– И плата весьма умеренная. Заверяю Вас, за такие деньги Вы не найдете и вполовину достойнее места во всем Сомерхейме!

Невольно

Джон улыбнулся. Заметив это краем глаза и посчитав подтверждением успешности своей рекламной кампании, юный чистильщик обуви сразу же вызвался сопроводить его до места. К счастью, булочная вышеозначенной миссис Смит оказалась в пешей доступности. Осмотрев комнаты и сговорившись о цене, Джон решил не искать более. И Финнеган получил дополнительную монету за рекомендацию, а от своей тетки – свежий крендель.

– Такой смышленый мальчуган! – заметила хозяйка булочной, невысокая розовощекая дама с мягкой улыбкой и негромким вкрадчивым голосом. Ее семья жила на этаже прямо над булочной, а две комнаты еще этажом выше они с мужем сдавали. На данный момент обе пустовали, и Джону представился выбор. Поскольку по размерам и обстановке они были равны, он выбрал ту, из окон которой частично виднелись холмы за городом и тот самый замок, поворот на который Джон проезжал по дороге в Сомерхейм.

– И всё-то он успевает, – продолжала миссис Смит, – точно из него выйдет толк. Я так и сказала Матильде, когда сестра попросила пристроить сына в аббатство.

– В аббатство? – Джон оторвался от разглядывания витрины с выпечкой. – Неужто собрались в монахи отдать? 1

– О нет, – булочница залилась негромким веселым смехом, – ну что Вы! Сомерхеймское аббатство. Вы наверняка проезжали его по дороге. Владения лорда Хавиза. Моя сестра Матильда работает там кухаркой, а племянника пристроили посыльным. Финнеган – сын моей средней сестры Марты. А он видите, ну везде успевает! Ой, простите, я болтаю, а Вы ведь устали с дороги. Может, чаю?

1

Во время реформации церкви Генрихом VIII было распущено около тысячи католических монастырей, а их земли, которые на тот период составляли более четверти всей территории страны, отданы короне. Малая часть аббатств была впоследствии возвращена под монастырские нужды. Но многие были разрушены, а некоторые переданы знатным семьям, поддерживавшим Генриха VIII. С этого времени часть поместий именуется аббатствами, хотя таковыми не является. Подобные упоминания можно встретить в литературе, например в «Нортенгерском аббатстве» Джейн Остин, или в знаменитом киносериале «Аббатство Даунтон». Они вымышленные, но отсылают ко вполне реальному явлению.

Джон не отказался, к тому же мальчишка явно не обманул – местная выпечка выглядела весьма привлекательной.

– Так значит, Ваша сестра работает у лорда Хавиза? – Джон опустился за один из небольших и чистых столиков, который для него поспешила накрыть хозяйка. Тем временем место у прилавка заняла дочь хозяйки – совсем еще молоденькая девушка в такой же, как и мать, располагающей манере обслуживающая редких в этот час посетителей.

– Да, да, почти всю жизнь там. При покойной леди Хавиз штат слуг еще поболее был, а ныне она даже за экономку, пришлось к своей девичьей фамилии прибавить «миссис», ну Вы понимаете.

Джон не очень разбирался в иерархии слуг в больших домах, да и в целом нечасто имел дело с благородными фамилиями, чему был искренне рад, но что-то слышал про такой обычай 2 и кивнул.

– Значит, отставной адмирал живет не на широкую ногу?

– Полагаю, что так, – задумчиво покачала головой миссис Смит, – он живет довольно замкнуто. Последние годы у него лишь время от времени гостят две его молодые племянницы, да и то, как я слышала, он не слишком разбрасывается деньгами на них.

2

Экономкам и иногда другим служанкам высокого ранга в Великобритании полагалось приставлять к своей девичей фамилии «миссис», хоть они и были не замужем. Это был знак уважаемого положения. Замужние женщины в услужении были скорее исключением, часто им приходилось оставить работу в случае вступления в брак.