Тайна тевтонского замка
Шрифт:
Размышления Александра были прерваны внезапным шумом у входа в костёл. На его пороге появились брат Тео и брат Август. Брат Тео решительно отмахивался от напарника, пытающегося задержать его, и шагал по направлению к Маше. Тяжёлая поступь гулко отдавалась в высоком кирпичном помещении, обратив внимание всех присутствующих.
— А братья-рыцари, видать, поссорились, — тихо проговорил рядом с Машей Александр. — Август очень зол.
— Хорошо, что вы ещё не ушли! — громко обратился брат Тео к Маше. — Я докажу, что не клоун и не обманщик. Идёмте со мной!
— Куда? — Готтлиб прервал
— В часовню Святой Анны! Там есть точно такой узор, как на украшении вашей жены. Я покажу.
Брат Август что-то процедил сквозь зубы на немецком, и Готтлиб дёрнулся, как от удара, невольно схватившись рукой за пояс, где обычно висел меч.
— Столько шума из-за какого-то узора, — пожал плечами Александр, с удивлением отметив спонтанное движение Готтлиба и словно случайно занимая позицию между ним и братом Августом.
— Саша, мне правда очень интересно! — воскликнула Маша. — Я хочу взглянуть.
— Тогда ведите нас в часовню, рыцарь! — шутливым тоном провозгласил Александр.
— Прошу вас отнестись серьёзнее к посещению часовни, — в разговор вклинился Готтлиб. Он взял Машу за руку и повёл вслед за братом Тео. — Это усыпальница Великих Магистров, их прах покоится там под надгробными плитами.
— Какой прах, парень! — обернулся к нему рыцарь. — Останки давно вывезены отсюда, остались лишь три надгробные плиты в память о захоронениях. Да, — продолжил он, — в замке многое изменилось после реконструкции. Но кладка стен часовни осталась прежней, и вот там…
Он не договорил и первым спустился в усыпальницу. Следом за ним последовали Готтлиб с Машей и Александр. Брат Август шёл замыкающим и остановился у входа, скрестив руки на груди.
— Идёмте сюда, смотрите!
Брат Тео провёл всех мимо лежащих на полу надгробий к мозаичному окну и указал на стрельчатый свод. Действительно, среди кирпичей, подвергшихся разрушению временем, отчётливо просматривалась часть фрески, изображающая точно такое же сплетение выпуклых линий, как на подвеске.
— А возле того окна тоже есть кусочек, но совсем маленький. — Брат Тео торжествующе обернулся к экскурсантам. — Что с вами?! — неожиданно воскликнул он, обращаясь к Маше. — Вам плохо?
* * *
Как только все начали спускаться в усыпальницу, Маша почувствовала нарастающую тревогу в душе и физический дискомфорт. Неожиданно стало трудно идти, словно на плечи навалился груз. Хорошо, что Готтлиб вёл её за руку, иначе она бы не сделала дальше ни шагу. Откуда-то пришло необъяснимое желание лечь на холодный каменный пол, прижавшись к нему лицом и грудью, раскинуть руки и замереть, застыть в вечности. Только сначала снять со своей шеи эту неимоверную тяжесть. Подвеска! Маша сбросила нахлынувшее наваждение и поняла, что заграждающая печать с силой тянет её вниз, словно чья-то невидимая мощная рука ухватилась за неё. Толстая цепь больно впилась в кожу, угрожая разорваться, и женщина невольно схватилась за неё, пытаясь приподнять. Ей удалось лишь чуть сдвинуть цепь, как вдруг воздействие изменилось. Все как раз подошли к окну, чтобы взглянуть на узор, и Маша с облегчением вздохнула, почувствовав,
— Маша! Тебе плохо? — испуганно воскликнул Александр, глядя в выпученные от ужаса глаза женщины.
А Готтлиб, не раздумывая, подхватил её на руки и побежал прочь из усыпальницы мимо застывшего от удивления брата Августа. Как только он пересёк границу часовни, всё прекратилось. Подвеска безвольно повисла на цепочке, Маша сделала несколько судорожных вздохов и закашлялась. Готтлиб осторожно усадил её на грубо сколоченную деревянную лавку, стоящую неподалёку, и спросил с тревогой в голосе:
— Тебе нехорошо?
— Это подвеска, — прошептала Маша. — Она чуть не задушила меня.
— Может, тебе показалось? — недоверчиво спросил Готтлиб. — От испуга.
— Ничего не показалось! Ты что, не понимаешь? Подвеску словно тянуло куда-то. Это может означать одно — дверь к тайнику находится в усыпальнице.
— Что случилось? — к ним спешили Александр и брат Тео.
— Всё в порядке. Голова закружилась от усталости, — пояснила Маша. — Всё-таки второй день в дороге. Надо хорошенько выспаться.
— Пожалуй, сегодняшнюю экскурсию пора заканчивать, — решительно заявил Александр. — Вот, держи, приятель! — Он протянул мелкую банкноту брату Тео. — Прими извинения за клоуна.
— Благодарю! — Купюра быстро исчезла под складками плаща рыцаря. — Жаль, что ваша спутница устала. Сегодня моя очередь проводить ночные экскурсии по замку. Я бы с удовольствием рассказал вам истории о местных привидениях.
— Разве ночью музей открыт? — удивился Александр.
— Только под заказ ночных экскурсий.
— Как-нибудь в другой раз, — проговорила Маша, поднимаясь с лавки.
Она взяла Готтлиба под руку, и они направились к выходу. Александр деликатно отстал от молодожёнов, чтобы иметь возможность наблюдать издалека, попутно делая фотографии видов на память. Зато рыцари следовали за ними по пятам к своему обычному месту встречи гостей крепости. Они негромко переговаривались по-немецки, уверенные, что Готтлиб с Машей всё равно ничего не поймут, даже если услышат их.
— Эта русская — такая милашка, — говорил брат Тео. — Славная девушка. Я бы приударил за ней, если бы не эти двое. То и дело буравят меня хмурыми взглядами.
— Обычная сучка с двумя кобелями, — фыркнул брат Август. — Наверняка беременная. Интересно, от кого из них. Готов держать пари…
Брат Август не успел договорить. Готтлиб резко повернулся, сделал к нему пару быстрых шагов и со всего маху врезал кулаком в открытое забрало шлема. Брат Август от неожиданности покачнулся, но устоял, а Готтлиб, не давая ему прийти в себя, ударил его ещё раз.
— Ты — негодяй! — воскликнул он по-немецки. — Мерзавец!
— Да ты обалдел совсем! — взревел от злости и боли брат Август. Тонкая струйка крови над губой придавала ему зверский вид. — Сейчас я тебя проучу!