Тайна тевтонского замка
Шрифт:
— Готтлиб прав, — прервал её Александр. — Доверие за доверие. — Он помолчал минуту. — Эх, хорошо шумит водичка. Здесь, конечно, не лучшее место для откровений, но… так сложилось. Предлагаю говорить немного тише, никогда нельзя исключать наличие лишних ушей. Имя моё вы знаете, оно настоящее. В дополнение к своей основной профессии являюсь агентом военной разведки.
— Кем?! — воскликнула Маша. — Ты шутишь?
— Какой страны? — спокойно спросил Готтлиб.
— Той самой, большой и необъятной, из которой вы прибыли.
— Но ведь ты ребёнком уехал из Москвы? — удивилась Маша.
— Вместе с родителями. Немцы были рады заполучить такого специалиста, как мой отец. Он и привёл меня в разведку. А мама
— Кажется, я самая несчастная женщина на свете! — воскликнула Маша. — Вот ты мне скажи — наше знакомство на семинаре в Берлине было неслучайным? Ты выуживал через меня какие-то сведения? Использовал в своих целях?
— Да Бог с тобой, Машенька! — рассмеялся Александр. — Ну какие из тебя можно получить сведения? Я ведь обычный человек, а не хитроумный злодей, вынашивающий коварные планы.
— Ну да, с виду обычный, а оказался Джеймс Бондом.
— Сравнение лестное, только куда мне до знаменитого киношного агента! — Александр широко улыбнулся. — Головокружительным трюкам не обучен, стреляю плохо и только из пневматики. Рукопашным боем не владею. Признаюсь честно, с завистью наблюдал за поединком между Готтлибом и тем выскочкой из замка. Молодец! Красиво и непринуждённо расквасил ему нос. Я больше по интеллектуальной работе. Мне было действительно приятно сблизиться, заметь, по-дружески, с симпатичной молодой девушкой из Москвы. К тому же простодушной и немного наивной. Поверь, для меня словно гром среди ясного неба прозвучал твой вопрос о Дитмаре Лемане и его напарниках. Уж никак совершенно секретная информация не увязывалась с твоей персоной. Даже мысль появилась, что ты хорошо законспирированный агент разведки другой страны, которого ко мне незаметно подвели в Берлине.
Маша хмыкнула, явно польщённая такой ассоциацией, а Александр продолжил:
— Надеюсь, барон удовлетворён моим ответом и соблаговолит пояснить, каким образом он очутился в двадцать первом веке?
— Барон удовлетворён.
Готтлиб кивнул и принялся рассказывать о прозорливом брате Иоганне, его видениях и пророчествах, а также о начале грядущего апокалипсиса. Он уклонился от подробного описания сцены, где Маша чуть не стала жертвой Дитмара Лемана, спрятавшегося под личину её возлюбленного. Лишь отметил, что явился вовремя, чтобы спасти женщину и отправить нациста в девятнадцатый век на суд братьев-рыцарей. Готтлиб вкратце рассказал о спрятанной в Мариенбурге грозной святыне, тайне Машиной подвески и трёх ключах, один из которых они раздобыли благодаря нападению Райнера Штольца. Александр слушал внимательно, лишь изредка вставляя наводящие вопросы. Несмотря на фантастичность ситуации, он сразу поверил Готтлибу — настолько уверенно тот говорил и приводил различные факты.
— Значит, тебе неизвестно, что за оружие спрятали тевтонские рыцари в своей главной резиденции? — задумчиво спросил Александр, когда Готтлиб закончил.
— Нет. Но с его помощью нацисты намерены возродить Третий рейх и установить мировое господство.
— Вот она — важная составляющая, которой так не хватало послевоенным следователям, — Александр покачал головой. — Им стало известно об эксперименте, который удалось провести Людвигу фон Мирбаху в замке накануне его сдачи советским войскам. Якобы профессор Ламмерт отправил в будущее трёх немецких офицеров. Цель этой отправки была неясна, мировое господство всерьёз не рассматривалось, хотя входило в перечень возможных задач. Информации оказалось слишком мало, а главный свидетель нёс откровенный бред. Хотя… кто знает, возможно, тогда его слова воспринимались как бред. Во всяком случае, несколько лет поисков и дознаний ничего не дали, и стопку папок с бумагами по проекту «Возрождение» отправили в архив. Иногда к этой теме возвращаются. В основном для подтверждения некоторых фактов по другим делам. Однажды привлекли и меня. Не
— Я здесь не за этим, — тихо произнёс Готтлиб.
— Разве? Получается, я чего-то не понял?
— Моя задача — не позволить завладеть заграждающей печатью и тремя ключами диверсантам из прошлого и тем самым остановить наступление апокалипсиса.
— И всё? — удивился Александр. — А как же спрятанное оружие?
— Насколько я понимаю, оно слишком грозное, чтобы извлекать его на свет Божий. Пусть остаётся там, где оно сейчас, чтобы избежать беды.
— Интересно, — протянул мужчина и задумался. — Ладно, об этом мы поговорим позже. — Он решительно встал из-за стола. — Предлагаю улечься спать, чтобы выехать завтра пораньше. Внук Людвига фон Мирбаха заканчивает работу в пять и готов встретиться с нами. Он весьма замкнутый и педантичный человек. К нему на встречу лучше не опаздывать. А тебе из-за подвески стало плохо в часовне Святой Анны? — неожиданно спросил Александр у Маши.
— Нет, — быстро соврала она, даже не моргнув глазом. — Я же говорила — от усталости голова закружилась.
Мужчина бросил на неё внимательный взгляд, пожелал спокойной ночи и отправился в свой номер.
— Правильно ли мы сделали, рассказав ему обо всём? — тихо спросила Маша Готтлиба.
— А разве был другой вариант? — мужчина пожал плечами. — К тому же не обо всём. — Он коснулся пальцем подвески на её шее. — Пока заграждающая печать у тебя и не собраны ключи — Александр не представляет опасности. Он наверняка уверен, что я не раскрыл ему все карты, а значит, будет помогать, оставаясь наблюдателем. До определённого момента.
— Какого? — поинтересовалась Маша.
— Увы, но всех интересует то, что спрятано в Мариенбурге.
— И тебя?
— Лично меня нет.
— Лично? — спросила Маша. — А тех, кто позволил тебе прийти сюда — австрийского императора и Великого Магистра? Трудно поверить в их безграничное благородство.
— Не осуждай их, — ответил Готтлиб. — Власть — это напиток, не утоляющий жажду, а лишь разжигающий её.
— Значит, они тоже хотят заполучить спрятанное оружие? Как же я сразу не догадалась! Мировое господство, а не предотвращение апокалипсиса, — Маша горько усмехнулась. — Полное изменение хода истории.
— Я сделаю всё, чтобы не допустить этого, — твёрдо сказал Готтлиб. — Верь мне!
— Пока верю, — прошептала женщина.
* * *
Город Шверин, столица земель Макленбурга-Передней Померании, привёл Машу в восторг.
— В справочниках пишут, что это самая крохотная из столиц германских земель, — сообщила она Готтлибу. — А на мой взгляд, это самая живописная и уютная столица. Никаких небоскрёбов из стекла и металла. Озёра, парки и кукольные домики под красными крышами. Сказочное место! Ой, а вон и настоящий замок! Такой красивый и яркий! В отличие от угрюмого Мариенбурга, он производит более приятное впечатление. — Маша указала на возвышающиеся вдалеке остроконечные крыши.
Она с восхищением осматривала аккуратные улочки с ровными аллелями, словно вычерченными под линейку, и ярко-зелёные газоны, украшенные клумбами. Всё ей нравилось, в особенности — огромные озёра. Казалось, что город расположился на островках посреди них.
— Теперь понятно, почему Шверин называют городом тысяч озёр, — заметила женщина. — Надо будет как-то приехать сюда на экскурсию.
Готтлиб сосредоточенно вёл в это время машину и только улыбался в ответ на Машины высказывания.