Тайна тевтонского замка
Шрифт:
— Это всё?
— Было ещё кое-что. — Поль сел в машину и положил руки на руль. — Незадолго до смерти на деда нахлынула очередная волна покаяния. У него в глубокой старости случались периоды слёз и сожалений.
— Покаяние? — удивился Готтлиб.
— Что тут удивительного? — пожал плечами Поль. — В минуты просветления дед рассказывал, что гитлеровцы провозгласили себя наследниками Тевтонского ордена. При этом безжалостно расправлялись с настоящими служителями ордена. Людьми из благородных семей, носивших это звание до войны. Многие были убиты после пыток, лишь некоторым удалось скрыться. Так вот дед написал сумбурное покаянное письмо и заставил меня отправить его в Вену, в резиденцию Тевтонского
— Как давно это было? — спросил Готтлиб.
— В две тысяча пятом году, за год до его смерти. У деда, несмотря на проблемы с головой, было отменное здоровье. Он умер в возрасте девяносто семи лет. — Поль горько усмехнулся и завёл машину. — А я ведь так и не женился. Поль Браун — последний представитель фон Мирбахов. Прощайте, рыцарь! У вас очаровательная жена. А мужчина, ваш спутник, мне совсем не понравился.
— Чем? — спросил Готтлиб.
— Это уже не имеет никакого значения! — Поль махнул рукой и выехал на дорогу.
Глава 10
Второй ключ
Александру, несмотря на усталость, не спалось. Ночь — это прекрасное время для раздумий и приведения мыслей в порядок. А поразмыслить было над чем. Хоть поездка к Полю Брауну ничего не дала, Александр чувствовал, что немец чего-то не договаривал. Насколько откровенны были Маша с Готтлибом — тоже большой вопрос, и где искать след недостающих ключей? Ещё нужно было составить отчёт и получить дальнейшие распоряжения. Как подойти к этой стороне дела, Александр пока не решил. Его сочтут за выжившего из ума, если он сообщит о рыцаре, прибывшем из девятнадцатого века и гоняющемся за диверсантами из двадцатого. Такие вещи в сухих зашифрованных отчётах не отправляются. Тут надо писать подробный рапорт и вручать его с глазу на глаз уполномоченному лицу с подробными устными пояснениями.
Александр потянулся к пачке за очередной сигаретой и с раздражением понял, что она пуста. «Когда я успел столько выкурить? — с удивлением подумал он, глядя на груду окурков в пепельнице. — Только бросать собрался, а тут Маша со своими приключениями. Ладно, хватит сегодня травить себя». Александр раскрыл окно, впуская прохладный воздух в сизое от дыма помещение, и задержался, глядя на ночной город. Всего в нескольких метрах от дома, отделённые узкой набережной, темнели воды реки, освещаемые уличными фонарями. «Виды у них в Шверине красивые, — хмыкнул Александр, вдыхая влажный воздух. — У нас, в Бранденбурге, между прочим, не хуже». Прямо напротив дома, на той стороне реки круглосуточно работал магазин, торгующий сигаретами. Неоновая вывеска призывно светилась, маня к себе ночных страждущих. «Хорошо, куплю пачку, но до утра выкурю не больше одной сигареты». Александр поёжился от ветра, накинул пиджак и в этот момент во входную дверь позвонили.
«Вот чёрт! Наверное, опять соседке снизу натянуло через отдушину сигаретный дым. Придётся выслушивать её жалобы на головную боль, поить чаем и ненавязчиво выпроваживать». Так уже бывало не раз, когда Александр забывался и много курил, работая по ночам. Он помахал руками, пытаясь разогнать дым, сделал виновато-благодушное лицо и направился к двери.
— Уже иду, фрау Хельга! — крикнул он, открывая дверь. — О! — улыбка быстро сползла с его лица при виде посетителя. — Это вы? Как-то неожиданно…
— Можно войти? — спросил мужчина, стоявший на пороге. — Простите, что ночью и без предупреждения, но это очень важно.
— Конечно, входите.
Александр посторонился, пропуская ночного визитёра, быстрым взглядом окинул лестничную площадку и закрыл дверь.
* * *
Готтлиб
В коробке оказался тонкий блокнот с пожелтевшими от времени, исписанными страницами и целая коллекция старых, металлических побрякушек. На первый взгляд, их было несколько десятков. Готтлиб высыпал все на тумбочку возле кровати и принялся перебирать. Одни были настолько ржавые от времени, что рассыпались в труху от малейших прикосновений, другие — согнуты в виде крючков, третьи — закручены в спирали. Но во всех железяках угадывались их первоначальные формы. Все они когда-то были ключами — большими и маленькими, с длинными и короткими стержнями, толстыми или тонкими, со срезанными бородками или отломанными головками. «Так вот какое увлечение было у старика, — подумал Готтлиб, рассматривая коллекцию. — Он искал ключи. Осталось разобраться — успешно или нет?»
Рыцарь встал с кровати, достал ключ, отобранный у Райнера Штольца, положил его рядом с кучей железяк и принялся сравнивать. Ничего похожего, даже отдалённо, в коллекции Людвига фон Мирбаха не обнаружилось. «С чего я взял, что тут может быть настоящий ключ? — подумал Готтлиб, снова устраиваясь на кровати рядом со спящей Машей. — Старик, видно, помешался на ключах, вот и тащил в дом, что придётся». Рыцарь повертел в руках ключ из Самарканда, положил его себе на грудь и принялся изучать блокнот фон Мирбаха.
Записи, сделанные бывшим штандартенфюрером СС, нельзя было назвать каракулями, но и смысла в отдельных словах и бессвязных фразах было мало. Готтлиб перелистывал страницу за страницей, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, как вдруг Маша зашевелилась и повернулась к нему.
— Ты уже вернулся? — спросила она, приподнимая голову с подушки и раскрывая замутнённые сном глаза. — А я не сплю. — Женщина уронила голову и закрыла глаза.
— Я вижу, — улыбнувшись, прошептал Готтлиб и немного приглушил свет. Он с нежностью посмотрел на приоткрытые губы Маши, не удержался и прикоснулся к ним губами.
— Ты уже вернулся? — снова пробормотала Маша, не просыпаясь.
— Да, — тихо ответил Готтлиб.
— Какой же ты… — забормотала она во сне. — Хорошо… Любишь… Другую…
Маша задвигалась, меняя положение, закинула на Готтлиба руку, прижалась к его плечу и задышала ровно и глубоко. Рыцарь боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть волшебное мгновение, но вдруг заметил, что ключ находится прямо под Машиным локтем. Испугавшись, что металл надавит ей руку, Готтлиб осторожно потянул ключ из-под локтя и прикоснулся им к заграждающей печати, свесившейся на ворот халата. В то же мгновение ключ начал меняться. Тёмный налёт, оставленный веками, сходил с него, выравнивался чуть искривлённый стержень, выдвигались новые зубчики на бородке взамен старых. Спустя несколько секунд Готтлиб держал в руке сияющий светлым металлом ключ, словно только начищенный заботливой рукой хозяина.