Тайна тевтонского замка
Шрифт:
Они расплатились за еду, Маша села за руль и направила машину по навигатору, вбив адрес Александра. Вскоре они выехали к реке и поехали вдоль живописной набережной. Дом, в котором жил немец, оказался на противоположном берегу. Навигатор указывал путь к ближайшему развороту после моста.
— Если я не ошибаюсь — это его дом, — сказала Маша, кивая на пятиэтажку, расположившуюся почти над рекой. — Хорошо Александр устроился. Вид из окон должен быть потрясающим. Смотри-ка, полиция.
Женщина замедлила скорость. На поверхности реки покачивался маленький полицейский
— Что-то ищут, — констатировала она, поворачивая на мост. — Может, утонул кто-то?
— Если бы искали утопленника, держали бы в руках багры, — заметил Готтлиб.
— Ну какие багры? Зачем? — Маша посмотрела на него с улыбкой. — Это осталось в далёком прошлом. Сейчас под воду спускаются хорошо экипированные водолазы и осматривают дно метр за метром.
Она повернула за мостом и вскоре припарковалась возле цветущих клумб недалеко от пятиэтажки. На парковке ярким жёлтым пятном выделялась машина Александра.
— Саша должен быть дома. И здесь полиция! — Маша с любопытством взглянула на полицейский автомобиль, стоящий возле одного из подъездов. — Интересно, в каком парадном квартира Александра? Так, попробую ему позвонить ещё раз. — Женщина набрала номер, но связь с аппаратом немца по-прежнему отсутствовала. — Что ж такое? — Она посмотрела на Готтлиба. — Не нравится мне всё это. Тревожно как-то на душе. Неужели с Александром что-то случилось? Ещё и полиция рядом с его домом крутится!
— А потерять телефон он не мог?
— Мог, конечно, — пожала Маша плечами, — но уже нашёл бы способ с нами связаться. Ладно, идём к дому.
Они вышли из машины и направились к подъездам. Рядом с каждым висела табличка с номерами квартир, и Маша указала на второе парадное, увидев номер двадцать девять. Рядом стоял полицейский автомобиль.
— Нам сюда! Надеюсь, Александр не отключил домофон? — Маша задумалась, глядя на кодовый замок входной двери.
В это время дверь парадного раскрылась, выпуская двух полицейских, и женщина быстро прошла внутрь подъезда, втащив Готтлиба за собой.
— Повезло! — заметила она. — Ужасно не люблю все эти кодовые замки. Стоишь под дверью в ожидании — впустят тебя или нет. Вроде бы защита от посторонних, а с другой стороны — какое-то нездоровое отгораживание от внешнего мира. Мама рассказывала, что раньше в городах двери подъездов были открыты и любой мог зайти, например, зимой и согреться у батарей или попросить воды. Собачки, кошечки всякие тоже находили себе пристанище в лютые морозы. А Лена вспоминала, что в её детстве был случай, когда они всем подъездом спасли девушку от насильника. Она по улице шла поздно вечером, когда тот на неё напал. Ленкин подъезд оказался ближе всего, девушка в него вбежала, начала кричать и звонить во все двери. Вот, — Маша остановилась на четвёртом этаже и перевела дух. — Старая пятиэтажка, без лифта, — заметила она. — Александр говорил, что живёт на верхнем этаже. А девушке той повезло. Если бы она сейчас попала в подобную ситуацию —
— А у вас как было? — спросил Готтлиб.
— В моей деревне? — Маша засмеялась, снова начиная подъём. — Калитка с крючком — протяни руку и открой, а на входной двери накидная щеколда. Я её тетрадным листом открывала, когда из школы возвращалась. Ну вот, кажется, пришли…
Маша остановилась в растерянности. Дверь квартиры под номером двадцать девять была обтянута полосатой оградительной лентой, а замок опечатан.
— Боже мой! — прошептала женщина. — Значит, полиция приезжала сюда. Готтлиб! — Она схватила рыцаря за руку. — С Александром точно что-то случилось! Что-то очень нехорошее, раз квартира опечатана! Пойдём отсюда скорее!
Маша потянула Готтлиба за собой вниз по лестнице, но между четвёртым и пятым этажами ноги вдруг стали ватными, и она опустилась прямо на ступеньки лестничного пролёта. От волнения горло начал сдавливать знакомый спазм. Маша сделала несколько глубоких судорожных вздохов и почувствовала, как её начинает бить мелкая дрожь.
— Тебе плохо? — участливо спросил Готтлиб. — Может, воды?
— Где ж её взять? — прошептала Маша. — Сейчас, посижу минутку, и пройдёт.
Но Готтлиб решительно направился к двум дверям квартир четвёртого этажа и позвонил в них.
— Что ты делаешь? Зачем? — Маша начала подниматься, держась рукой за перила. — Всё, уходим.
В голове застучали молоточки, спазм усилился, и женщина снова уселась на ступеньки. Но уже щёлкнул замок в квартире, находящейся прямо под квартирой Александра, дверь открылась, и на пороге показалась полная женщина лет пятидесяти. Короткая стрижка на пепельных волосах подчёркивала расплывающийся овал лица, под светлыми глазами провисли «мешки», ярко-накрашенные губы были плотно сжаты. Она с подозрением посмотрела на Готтлиба, кинула быстрый взгляд на Машу и спросила по-немецки:
— Что вам нужно?
— Добрый день, уважаемая фрау! — Готтлиб улыбнулся с самым дружелюбным видом. — Если вас не затруднит, будьте любезны — глоток воды для моей спутницы.
— Хотите пить — идите в кафе! — отрезала женщина.
— По глазам вижу, что вы очень добры, — продолжил Готтлиб, словно не слышал отказа. — И лицо ваше знакомо… — Он задумался. — Послушайте, вас не могли показывать по телевизору?
Губы женщины дрогнули и расплылись в улыбке:
— Да, меня как-то приглашали на передачу о проблемной коже лица. Но это было лет пятнадцать назад.
— Не может быть! А вы совсем не изменились, — подхватил Готтлиб. — Всё так же молоды и привлекательны.
— Только не надо врать! — Женщина погрозила Готтлибу пальцем. — А чего ваша спутница сидит на лестнице?
— Ей нехорошо. Она очень впечатлительная, а тут…
Готтлиб неопределённо махнул рукой.
— Вы были на пятом этаже? — быстро спросила женщина.
— Да, мы приехали к Александру Рютте.
— Зачем?
Готтлиб отметил, что взгляд женщины снова стал подозрительным, и решил воспользоваться невинной ложью.