Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны.
Шрифт:
— Стой, шельмец, стой, тебе говорю! — кричал старик Гопс. Но Филипп, хотя и был точно в помешательстве, смог разглядеть стоящую у ворот оседланную пегую кобылу и сообразить, что это его единственная надежда. Та стремительность, с которой паж принцессы вскочил в седло, в другое время стала бы предметом его гордости, но сейчас он думал только о том, что ему нужно удирать отсюда.
— Стой, ворюга! — уже не на шутку разошелся хозяин «Щучьего Лога». — Стой, конокрад проклятый!
Филипп же при всем при том счел нужным хоть как-то оправдаться.
—
Последние слова прозвучали уже на скаку. Но они тотчас эхом вернулись назад: «Похитили! Похитили!…» И уже не думая ни о чем, паж принцессы помчался в Баргорель.
Что и говорить, лошадь в «Щучьем Логе» Филиппу все-таки удалось раздобыть.
Глава восемнадцатая
Тревожное утро
Принц Корфул открыл глаза и понял, что его разбудил свет. Свет был тусклым, но в сравнении с тьмой его каземата, особенно когда после ухода принцессы погасла лучина, он казался чуть ли не ослепительным. Свет падал из отдушины. Принц поднялся на локти, потом сел, ощущая под собой неприятную жесткость свалявшейся соломы.
Да, лучина погасла после того, как ушла принцесса. То есть после того, как она ушла во второй раз. Он тогда сидел, привалившись к холодной каменной стене, поглощенный сладкими грезами. Засов лязгнул, тяжело отворилась скрипучая дверь, и в каземат вошла принцесса, держа перед собой факел. Принц вскочил и застыл на месте. Ведь о ней, об Аделине он только что грезил. Принцесса на этот раз была одета в женское платье, и Корфул мысленно поблагодарил за это Небеса.
— У нас совсем нет времени, — сказала принцесса. — Отец отправляет меня в Южный удел, в Лотернот.
— Но почему? — удивился принц.
— Сейчас не время объяснять. Наше королевство, а возможно, и все Пятиречье в большой опасности. Отец говорит, что мы на пороге войны.
Лицо рыцаря сделалось словно каменным.
— С кем войны? От кого опасность?
— Не знаю, отец говорит, что это все из-за сельвенов. Корфул, понимаешь, с ним что-то происходит. Он как больной…
— Король?
— Ну да. Не могу понять, в чем дело, но он не просит помощи ни у кого из союзников. Он говорит что-то непонятное об Эрсепе Проклятом, будто тот просит моей руки…
— Что?! — воскликнул принц.
— Но этого никогда не будет, — поспешила уверить его принцесса, видя не только изумление, но и боль в глазах принца.
— Этого никогда не будет, — повторил Корфул с такой силой и твердостью, что Аделине вдруг захотелось крепко прижаться к нему. Но умница Аделина справилась с этим порывом.
— Я не хочу ехать в Лотернот. Когда королевство в опасности, я не могу отсиживаться в садах и виноградниках Южного удела.
Весть о войне подействовала
— Не беспокойся, любовь моя, я никому тебя не отдам и ни в какой Лотернот не отпущу.
Аделина удивленно смотрела на принца. Так с ней еще никто не говорил, и от этих спокойных и твердых слов она словно лишалась сил.
— Но как же быть? — спросила она неожиданно для себя, поскольку уже имела готовый план действий. Ей почему-то хотелось, чтобы сам принц своим спокойным твердым голосом сказал, что нужно делать.
— Лучше всего тебе было бы отправиться к моему отцу, королю Эркору. Он старинный друг короля Магнуса и обязательно придет на помощь и советом, и оружием.
Аделина так и подпрыгнула.
— Корфул, это невероятно! — крикнула она, но тут же зажала себе рот. — Ведь я и пришла сказать тебе, — зашептала она, — что я не поеду в Южный удел, я поеду в Пинагор к королю Эркору. Удивительно, что мы думаем одинаково.
— Да, но еще удивительнее, что я встретил тебя, а самое удивительное то, что ты есть, что ты — это ты, что ты такая. Аделина, я тебя…
Принцесс быстро положила ладонь на уста Корфула и долго и пристально смотрела в его глаза. Потом тихо произнесла:
— Мой принц.
Потом опустила руку. Принц улыбался.
— Тебе не нужно будет ехать в Пинагор, — сказал он. — Через два дня, вернее, уже послезавтра, отец будет у Камня Берготель с большим отрядом. Он решил последний раз отправиться в пограничный дозор на Лиммруне. Вот, — принц стянул со среднего пальца левой руки перстень и протянул принцессе. — Возьми. Он будет тебе велик, но пусть он станет залогом моей… верности тебе до того дня, когда я надену на твой палец обручальное кольцо. К тому же ты покажешь его моему отцу, и он все поймет.
Принцесса приняла перстень и крепко зажала его в ладони. Затем сняла маленький перстенек со своего пальца и отдала принцу.
— Возьми и ты залог любви принцессы Аделины. Только он будет тебе мал.
Принц взял перстенек и надел его, хотя и не без труда, на правый мизинец.
— Твоя любовь, принцесса-воительница, придаст силу моей деснице.
— Ваше высочество! — послышался слабый голос за дверями. — Торопитесь!
Аделина вздрогнула, вся напряглась и с тоской посмотрела в глаза принца.
— Времени совсем нет. Прощай, мой принц.
— До скорой встречи, любовь моя.
Принцесса сняла со стены принесенный ею факел и быстро вышла из каземата. Едва за ней закрылась дверь, как Корфула окутала непроглядная тьма — лучина потухла.
***
Принц Корфул встряхнул головой и встал с соломы. «А может, это был сон? То, что принцесса приходила во второй раз»? Он сжал правую руку в кулак, повернул к себе, и маленький бриллиант, впаянный в золотое колечко, радостно сверкнул разноцветными огнями. Принц широко и счастливо улыбнулся.