Тайная библиотека. Рыцарь Дальней стороны.
Шрифт:
— Вы просто… шпион!
— Вы, ваше высочество, угадываете хуже. Да и гадать тут нечего. Я же сказал вам, я ваш проводник и защитник.
— А я уже сказала, что не нуждаюсь в защите!
Принцесса начала терять терпение.
— Вы переоцениваете свои силы, прекрасная Аделина. Бродяги Оймена, свирепые тыштыронцы, нечисть Зачарованного Леса, которую простецы называют сельвенами, волколаки Дикого Леса, — и со всем этим вы хотите встретиться в одиночку?
— При чем здесь все это?! — в недоумении вскричала принцесса.
—
Едва Квалдур произнес это слово, принцессе показалось, что солнечный свет померк. В душе снова зашевелился безотчетный страх. Девушка натянула поводья и нервно оглянулась по сторонам. На глаза попалась бледное от страха лицо Эльзы. И снова страх за подругу пересилил страх за себя. Принцесса прямо посмотрела на рыцаря Дикого Края.
— Вы глубоко ошибаетесь, барон Квалдур, — медленно и уверенно проговорила принцесса, — я не поеду с вами не то что в Даркулон, но даже до конца улицы. Оставьте нас в покое, иначе…
С последними словами принцесса выхватила из-за голенища ботфорт кинжал, подарок Филиппа. Хохот Квалдура мог бы соперничать с набатом, который созывает селян на сходку или же возвещает о пожаре.
Филипп, услышав этот хохот в своем узилище, с новой силой принялся колотиться о дверь.
— Вы просто великолепны, дорогая принцесса, — отсмеявшись заговорил Квалдур, — вы лучшее из того, что породила эта убогая земля. И именно поэтому вы должны принадлежать самому величайшему из владык мира, моему господину королю Эрсепу Великому! Никаких «иначе» быть не может. Перед вами победитель Турнира Короны, и я имею полное право на вас…
— Единственное, на что может иметь право победитель этого турнира, так это на мою добровольную благосклонность.
— Ого! Впервые слышу, что Турнир Короны — всего лишь потеха для взбалмошных принцесс.
— Вы, должно быть, давно не были в Пятиречье и не знакомы с нашими обычаями. Никто в Благословенном Крае не рвет цветов, не спрося у них позволения.
— Уж не путаете ли вы, ваше высочество, Пятиречье с Магонией? Но, впрочем, это не имеет значения. Ваш отец, правитель Норриндола, отдает вашу руку моему господину королю Эрсепу Великому. И я уполномочен доставить вас к жениху. Уверяю вас, вы будете очень довольны.
Огонь блеснул в сузившихся глаза Аделины. Она наклонилась немного вперед и медленно произнесла:
— Этого не будет ни-ког-да.
Квалдур скривил рот.
— Быть может, вы захотите ознакомиться с указом вашего отца, государя Норриндола?
С этими словами он протянул принцессе свернутый и запечатанный королевской печатью пергамент.
Принцесса даже не пошевелилась.
— Я бы не осмелился, ваше высочество, принуждать вас, но в этом документе изложена воля обоих королей, и я не могу ее не выполнить. Во всяком случае, взгляните…
Мирный тон Дикого рыцаря сделал свое дело: Аделина приняла пергамент, внимательно рассмотрела
— Стой! — тотчас властно произнес черный рыцарь. — Сядь прямо.
Принцесса выпрямилась.
— Теперь ты в моей власти, — внушительно говорил Квалдур.
— В твоей власти, — глухим голосом отозвалась принцесса Аделина.
— Ты будешь слушать только мой голос.
— Только твой голос.
— Отлично, теперь едем.
— Едем.
— Ваше высочество! Принцесса! Что вы делаете? — воскликнула Эльза. В продолжение всего разговора она была ни жива ни мертва, но теперь, видя, что с принцессой случилось что-то неладное, обрела наконец дар речи.
— Ваше высочество!
— Замолчи, девчонка! — рявкнул на нее барон Квалдур. — Поедешь с нами, иначе твоей госпоже придется обходиться без прислуги.
Он вынул из безвольной руки принцессы кинжал и показал его Эльзе.
— Ты все поняла.
Эльза отчаянно закивала головой.
Квалдур пустил коня. Рыжий Освальд подхватил поводья лошади принцессы и поспешил за своим господином. Эльзе ничего не оставалось, как поторопиться вслед.
Детина Гопс, маячивший у ворот, уже отворял их. И, выбежав на лужайку перед трактиром, замахал на север.
— Туда, туда, ваша милость, там за полем начинается дорога, она и ведет в Боррусель, а дальше, как я вам говорил — болотом…
Через минуту в Щучьем Логе снова было тихо.
Филипп некоторое время, затаив дыхание, прислушивался. Он недоумевал: почему принцесса так внезапно замолчала, почему она послушно поехала с похитителями? А то, что Аделину похитили, было для Филиппа очевидно. Не вынеся неизвестности, новоиспеченный паж принцессы Аделины принялся колотить в дверь и орать не переставая. Он думал, что сойдет с ума, а затем ему даже померещилось, что он уже сошел с ума. Но все равно лупил в дверь подошвами башмаков и орал во всю глотку. Филипп не знал, сколько прошло времени, но его усердие принесло плоды. У двери послышались хриплая невнятная ругань, залязгал засов, и дверь отворилась.
— Какой черт тут с ума сходит?!
Сердце у Филиппа екнуло. «Ну вот, — подумал он, — сейчас пристукнут». На свету он не мог разглядеть лица говорившего, и в какой-то момент ему показалось, что это гадюка Гопс.
— Ты что здесь делаешь, шельмец?
Голос принадлежал пожилому мужчине, если не старику. «Наверное, Гопс Старший», — мелькнуло у Филиппа, но обдумывать эту мысль он не стал, а кинулся в узкий промежуток пространства между стариком и дверным проемом. Хозяин трактира хотел было схватить крикуна, засевшего в его сарае, но Филиппа спасла юношеская угловатость: он споткнулся о порог и кубарем прокатился под рукой старика Гопса. Затем как ошпаренный вскочил на ноги и заметался по двору.