Тайны Фанкор-Зора
Шрифт:
– Это были дети! – взорвался маг, – И им было страшно, они не успели осознать, что с ними происходит. И вдвойне страшно, потому что удушение не дает мгновенной смерти. Ты когда-нибудь задумывался над этим, сэр рыцарь?
– Чаще, чем ты мог бы себе представить! – глухо прорычал Конрад и повернулся к магу спиной, – Давайте на выход.
Глава 20
Волчий край, руины Фанкор-Зора, 2 глайфаста 1137 Эры Пророка, четыре часа пополудни.
Рыцари и их пленники вышли из ратуши. Процессию возглавлял Бертран.
Бертран все так же решительно и неостановимо шагал вперед. То, что он теперь был себя совершенно здоров, придавало рыцарю-капитану решимости. Старый воин изредка оборачивался и бросал суровые, полные ненависти взгляды на своих пленников, как будто предостерегая их от необдуманных шагов.
Матеос держался холодно и отчужденно. Воин, шел, опустив глаза, и старался не смотреть ни на рыцарей, ни на теперь уже бывших друзей. Матеос сжимал в руках свои короткие мечи, как терпящий кораблекрушение, который, пытаясь хоть как-то спасти собственную жизнь, хватается за любой подвернувшийся предмет, который способен удержать его на плаву. Но беспокоился воин напрасно: пленники не обращали на него никакого внимания, как будто Матеоса с ними и вовсе не было.
Эсса шла с гордо поднятой головой, изредка бросая встревоженные взгляды на сестру и возлюбленного. Беспокоилась девушка не зря: оковы из одрикса уже начали оказывать на магов свое действие. Виэри то и дело встряхивала головой и подносила закованные руки к лицу, чтобы потереть пальцами то лоб, то виски. Андри, не желая доставлять удовольствия рыцарям и расстраивать подругу, старался держаться так, как будто ничего особенного не происходит, но в то же время страдальчески морщился, когда был уверен, что его никто не видит.
Юный оруженосец радовался своему чудесному исцелению. Украдкой, чтобы не заметили старшие товарищи, Армин с любопытством осматривался вокруг, но чаще застенчиво поглядывал на Виэри, как будто хотел с ней заговорить, но не решался. Когда же юная чародейка поймала его взгляд и попыталась улыбнуться в ответ, юноша поспешно отвернулся и залился краской.
Звуки голосов, которые куда-то пропали, как только беглецы вошли в город, сейчас снова заполнили улицы. Изредка совсем рядом с путниками раздавались то жуткий крик, то горький плач, то безумное хихиканье. Когда в воздухе в очередной раз раздался отчаянный вопль, похожий на предсмертный, а и сразу же за ним – еще один, Эсса встревоженно прислушалась.
– Эти крики теперь звучат по-другому. Похоже, кричат где-то впереди, у самых ворот.
– Город пуст, – оборвал ее Бертран, – И я не позволял тебе говорить.
– Осмелюсь напомнить, что сэр рыцарь не может ничего мне запретить, – высокомерно заметила девушка, – Это маги перед ним беззащитны, а я – вовсе нет.
– Прибереги красноречие для суда! – желчно отозвался старик, раздраженно махнув в сторону девушки рукой.
Эсса хотела сказать что-то еще, но Андри предостерегающе покачал головой, и подруга чародея подчинилась и промолчала. Маг был чем-то встревожен, и это беспокойство передалось и его возлюбленной. Дальше путники шли быстро и молча.
Когда процессия вышла
– Странно, я точно помню, что раньше их тут не было, – задумчиво произнес Матеос, – Смотрите, вот руки и каменный посох от статуи мага из фонтана. А вот крылья, которые откололись от скульптуры пантеры. И сама пантера…
– Вот меч от фигуры Правосудия с тюремного двора. А вот голова той огромной фигуры гладиатора у амфитеатра, которая упала и раскололась… – поддержал воина Конрад, – Как будто кто-то перетащил сюда обломки статуй со всего города!
– Будьте осторожны! – крикнул Андри, – Если это то, о чем я думаю...
– Обойдем, – отрезал Бертран и сделал несколько решительных шагов дальше.
Неожиданно груда обломков исторгла из себя душераздирающий вопль, такой, какие были слышны еще от здания ратуши. Каменные глыбы зашевелились, и, оглушительно скрежеща друг о друга и громыхая по булыжникам мостовой, начали медленно собираться в фигуру. Вскоре перед путниками предстало нечто огромное, напоминающее живое существо, наспех собранное из обломков городских статуй и обвалившихся архитектурных элементов.
Чудовище напоминало гигантского каменного кентавра. Точнее, то, что древние ристериане называли вемиком, а астеллийцы – леонтокентавром. Массивное туловище крылатой пумы с крыши дворца, к которому волшебным образом опять присоединились отколотые при падении крылья, венчалось массивным мужским торсом статуи гладиатора, той самой, которая некогда украшала парадный вход в амфитеатр и была повержена на землю во время восстания.
Рук у каменного существа было две пары. Одна рука, сжимавшая посох, принадлежала статуе мага, центральной фигуре фонтана на ратушной площади. Вторая наставила на путников короткое копье, которым была вооружена упавшая и расколовшаяся фигура гладиатора. Третья рука, державшая длинный меч, была частью статуе Правосудия на тюремном дворе. В четвертой оружия не было. Голова огромного чудовища тоже принадлежала скульптуре гладиатора. Вопреки воинственной позе и враждебности монстра, его красивое лицо с правильными чертами было совершенно безмятежным.
Чудовище, воинственно царапая лапами по камням, отчего по мостовой рассыпались искры, и хлеща себя хвостом по бокам, одним мощным прыжком загородило собой проем ворот. Монстр угрожающе развел в стороны руки, выгнулся вперед и снова издал полный безнадежной тоски крик.
– Не подходите близко! – Андри постарался перекричать шум, – Это кхоарро! Вокруг него аура уныния, способная довести до мгновенного самоубийства!
– Откуда он взялся?! – свирепо воскликнул Бертран, – Это вы его призвали?!
– Это воплощение Души Города! Кхоарро возникают, в основном, в больших городах, когда жителей переполняет отчаяние! – прокричал в ответ маг, – А сюда веками сгоняли рабов для продажи, а потом случилась резня! Представляете, сколько его скопилось?!
– Так вот что напугало Феликса у ворот… – Эсса остановилась, в изумлении глядя на чудовище.
Кхоарро, продолжая яростно хлестать себя по бокам хвостом, издал звук, похожий на сдавленное рыдание, и припал к земле, готовясь к прыжку.