Тайны русской души. Дневник гимназистки

Бердинских Виктор Аркадьевич

Нет, таким людям надо начать с конкретных знаний, точных наук. Пройти всю – дисциплинирующую волю и характер – систему обоснованных наук и только тогда закончить всю стройность приобретенных познаний философскими предметами. Тогда теории мироздания и всё разнообразие миропониманий будут иметь под собой твердую почву – и уяснят, осветят и расширят собственное миросозерцание.

Несомненно, это будет так. Потому что всё, вырабатывающее известный строй отношений к природе и людям, входит в обиход внутренней жизни студенток факультета точных наук, и, кроме того… «ничто человеческое им не чуждо», тогда как почему-то (странно!) математический факультет для «словесниц», «историчек» и «юристок» – это

храм, на фронтоне которого надпись: «Непосвященным – не приближаться!» Нет, впрочем. Это не странно, а понятно – вполне. Но – очень жаль!..

Сегодня вытащила из-под спуда опять программу Московских курсов 391 – и прочла основательно. С такой при этом тревогой, точно решаю вопрос: на какой факультет поступить?.. В сущности, я этот вопрос теперь и решаю. Только решение мое не реализуется. Курсы!..

В чистом поле меж дороженек —Крест, могилка одинокая…На кресте венок качается —Позабытый, всем неведомый…

А как тревожно, как смутно-тревожно!..

391

Московские высшие женские курсы (МВЖК) – существовали с 1872 по 1918 год (с перерывом в 1888 – 1900 годах), после чего были переименованы во 2-й Московский государственный университет (2-й МГУ), который в 1930 году реорганизован в несколько самостоятельных вузов.

Вторник, 31 июля

У меня теперь – нелепые думы и странное настроение. Я тороплюсь. Куда, что?.. Тороплюсь, например, шить кофточку – и другую, словно и в самом деле – в отъезд, который близок-близок. А потом так: читаешь, читаешь – и задумаешься рассеянно. Не сумеешь стряхнуть этой рассеянности – и полезут в голову мечтательные думы, и в них – я всегда с папой устраиваюсь на квартире в Москве. Она (квартира) – высоко, может быть – мансарда. И настроение создается удивительное, хорошее…

Всё время курсовая жизнь выплывает в памяти – и лица, с коими встречаться приходилось. И – жаль той жизни!..

Эти дни вспоминаю Веру Жирнову – с ней мы мечтали когда-то жить вместе и вместе учиться французскому языку. И с ней тоже отправляюсь на курсы – естественное отделение физико-математического отделения, и тоже – в Москву…

Москва – всё она, каковы бы ни были думы. Что за дикость!..

P. S. Папа сказал, что есть предположение, что всех чиновников эвакуируют… «Вплоть до Москвы»…

А ведь я сижу дома до 18-го (августа). Слава Богу!..

1 августа, среда

Чудесный, яркий и свежий день! Ослепительное солнце и чудесный ветер…

И я мечтаю неминуемо. Уже – в Москве: ищу комнату, разговариваю с квартирной хозяйкой. Она не похожа ни на одну изо всех моих прежних. Чисто-русское лицо, темное платье, на голове – «кивер» 392 , как у Настасьи Сидоровны. Добродушие, прямота и что-то положительное – в каждом движении, в каждой складочке черного, надетого на шею платка, в каждой боринке 393 платья. А комнатка – такая же, как была у Маруси Бровкиной, когда она жила на седьмом этаже (в Петрограде). А этот день – один из последних дней перед отъездом. Дивный день уходящего, улыбающегося на прощанье лета, первый привет наступающей осени!..

392

Здесь:

женский головной убор.

393

Здесь: складка, сборка, морщинка.

Я разобрала свои книжки, уложилась в комоде. Словом, я почти готова к отъезду…

Но ведь это же – нелепость!.. Сегодня – какой-то намек на кровь: в результате кашля. Посмотрим, что будет дальше, но, очевидно, придется искать другой службы. Вот-то хорошо! А то я там (на телеграфе) задыхаюсь – и в прямом, и в переносном значении слова. Какая-то слабость и усталость – в области грудной клетки. Просыпаюсь уже определенно с этим ощущением. Опять…

4 августа, суббота

Я определяю романтизм как отстранение от жизни – со всей сложностью ее фактов и явлений, со всем многообразием влияний, как жизнь в созданном воображением мире туманных мечтаний и неясных стремлений и желаний, в области расплывчатых снов и грез. Романтики негодны для жизни. Как известная переходная эпоха, как один из этапов развития – романтизм неизбежен и необходим в духовной жизни каждого. После начинается – как новая крайность, тоже необходимая – реализм, а затем – выяснение идеалов.

Но горе тому, кто слишком долго задержится на романтизме! Жизнь выбросит его из своего мощного течения, и – как бы он ни старался – после ему уже не войти в этот влекущий поток. Или уж нужен сильный волевой двигатель. А у романтиков воля слишком слаба. И это – один из характеризующих их признаков…

5 августа, воскресенье

Утро.

Я ничего не могу читать, ничем не могу заняться – пока Зина (сестра) разбирает эту «Рапсодию» Листа. Она («Рапсодия») так овладевает всем, что есть во мне способного заставить себя обратить, направить внимание на что-нибудь, что я уже не понимаю того, что читаю, перестаю сознавать, что я делаю, и в пальцах замирает всякое движение…

6 августа, понедельник

«…Нужно, чтобы каждый человек нашел для себя лично возможность жить жизнью высшей среди скромной и неизбежной действительности каждого дня…» (Метерлинк. «Сокровище смиренных» – «Глубокая жизнь»).

Осталось час с небольшим до ухода на дежурство. Но мне так худо что-то сегодня, что ничем не займусь сейчас. Настроение «последних дней перед учением» прочно владеет мною…

Все дни точно полны тишиной субботы и глубоким отдохновением праздника. В них есть что-то глубоко-поэтичное и какое-то познание правды – в связи с событиями, ушедшими на расстояние «наилучшего зрения». Всё, что случилось, стало ясно видным.

И всего яснее – перемена в собственном внутреннем мире. Только горем очищается душа, и что-то проясняется на ее горизонтах: после грозы или тихого, крупного дождя воздух дышит чистотой и свежестью только что омытой земли, и дали – четко и глубоко видны…

7 августа, вторник

Да, всё это так было. И если теперь я снова глубоко-убежденно повторяю: «Сердцу – другая дорога», – то эти слова имеют совсем не то значение, что в те мгновения, когда они вырвались…

Кажется, это было в пятницу (3 августа) (нет, в четверг (2 августа) – не помню хорошенько). Утром екнуло мое сердце: той стороной проходил Александр Николаевич (Гангесов). От известных ощущений – при одном взгляде на него – я еще не освободилась. Но это будет! Непосредственность эмоций уже отдалилась и бледнеет…