Тайны Вечного города. Термы Нерона

Дерендяев Андрей

Сириец встал и вытащил длинный нож с широким лезвием. С улыбкой на губах перебросил с одной руки в другую.

– Закончим то, что начали? – он обвел побледневших друзей мрачным, не сулящим ничего хорошего взглядом. – От Диодота еще никто не уходил. У вас передо мной должок…

Туллия и Феликс, издав дикий визг, бросились в разные стороны. Брат быстро оказался возле стены и схватил в руки стул, пытаясь прикрыться им. Дочка адвоката забилась в угол возле стола, скидывая на пол восковые таблички и принадлежности для письма. Лишь Фабий, оставшись стоять на месте, с вызовом взглянул на префекта. В

висках глухими ударами стучала кровь, сердце подпрыгивало, отплясывая дикий, полный безумия танец. Лицо, наоборот, оставалось спокойным, лишенным каких-либо эмоций. Страх внезапно прошел, сменившись злостью на обстоятельства и человека, являвшегося виновником большинства несчастий, приключившихся с ним и его семьей.

Медленно шагнул к двери, приближаясь к сенатору. Краем глаза заметил, как Диодот, немного поколебавшись, видимо, выбирая, на кого из них нападать, обратился в сторону Феликса и, молниеносно выбросив вперед руку, метнул в брата кинжал. Феликс издал истошный вопль, дернулся, выпустил стул из рук и оказался пригвожденным к стене. У Фабия на мгновение потемнело в глазах. Брат замолк и начал медленно сползать на пол.

“Юпитер Милосердный”, – ахнул про себя Фабий.

Он яростно, пылая гневом, взглянул на убийцу, затем перевел взор на вельможу. Уши наполнились криком Туллии, бледнея буквально на глазах, юная матрона прикрыла лицо руками, давя сдавленное рыдание.

– Ты что творишь? – вскричал Фений Руф. – С головой не дружишь?

– Обижаете, господин, – нахмурился наемник. – Я сделал что-то не так? Вы сами приказали, кончать с ними.

– Разумеется, не так! Ты хочешь тут все забрызгать кровью? Это же мой кабинет. Мне тут работать еще…

Фабий остолбенело глядел на мертвого брата, совсем не удивляясь, что туника в месте ранения до сих пор не окрасилась алым пятном.

– Не вижу ничего плохого. Ножом быстро и эффективно, – озадаченно возразил сириец. – Впрочем, воля ваша. Могу удушить. Ни крови, ни колотых ран. Чисто и даже несколько скучно.

В этот момент, остававшийся без движения Феликс, глухо застонал.

“Жив!” – возликовал Фабий. – “Действительно счастливый”.

Пригляделся и понял, что кинжал, угодив совсем рядом с Феликсом, порвал тому тунику, намертво пригвоздив ткань к стене. Брат тщетно пытался вытащить оружие, но оно крепко застряло, глубоко уйдя в деревянную обшивку. Бросил взгляд на Туллию. Дочка Цины тоже успела сообразить, что наемник промахнулся и, шмыгнув носом, быстро вытерла слезы. На щеках выступил легкий румянец, лицо приобрело решительный и даже несколько воинственный вид.

– Не стой, как истукан, – прикрикнул на замешкавшегося Диодота префект. – Или прикажешь мне делать твою работу?

– Обижаете, господин, – в руках сирийца мелькнула тонкая, почти невидимая, короткая веревка.

– Не трогай его, – заголосила Туллия. – Мужик называется. Только и способен более слабых обижать?

“Удавка”, – Фабий, желая помочь брату, повернулся к Диодоту и тут же, получив удар по ногам, оказался на полу.

Феликс тем временем, разгадав намерения наемника, принялся крутиться, словно уж, пытаясь освободиться.

– Мой отец доберется до вас! – пообещал он. – Отомстит за меня и за императора!

– Займись же, наконец, крикуном, – приказал сенатор. –

А я пока позабочусь о его дружке и девчонке.

Фабий попытался встать, но Фений Руф рывком перевернул его на спину и ловко связал крепкой веревкой в начале руки, а после и ноги. Лишив возможности двигаться, легко оттащил к окну и усадил в кресло.

– Посиди, отдохни – посоветовал он ему. – Не трать силы попусту.

– Вам это с рук не сойдет! – вращая от ярости глазами, выкрикнул Фабий прямо в лицо заговорщику. – Я… я…

– Понятно, – улыбнулся сенатор. – Ты поквитаешься еще со мной. Охотно верю. Только боюсь, возможности тебе не представится.

Воспользовавшись моментом, Туллия, перестав кричать и ругаться, замолчала и попыталась выбежать наружу, бросившись к двери. Начальник гвардейцев, несмотря на солидное телосложение, догнал ее легко и быстро.

– Отстаньте от меня! Руки прочь, мерзавец! – она попыталась укусить заговорщика, одновременно лягнув ногой в колено.

Скрипнув зубами от боли, Фений Руф с силой тряхнул дочку Цинны. Та взвизгнула, стараясь вырваться, но вскоре оказалась возле Фабия со связанными руками и ногами.

– Негодяй! – не унималась она. – Подлец! Предатель! Ни какой вы не тираноборец. Вы самый обычный интриган. Прикрываясь красивыми фразами, сами хотите оказаться у власти. Настоящие тираноубийцы детей не трогают.

– Значит, я не совсем настоящий, – развел руками Фений Руф. – А вас оставлять в живых опасно. Сами виноваты, что сунули нос не в свое дело. Что не сиделось дома? Вы теперь все про меня знаете. Про меня и моих друзей. Вы, вообще, теперь слишком много знаете. А я не могу вам доверять. Побежите ведь при первой возможности докладывать. Придется убить. Как мне не хочется, но придется. Другого выхода не вижу. – Он вздохнул, взгляд его на мгновение затуманился, сделался отрешенным и ушел в сторону. – Выходит, на пути к благой и светлой цели необходимо пролить немного детской крови. Ничего не поделаешь, рисковать нельзя. Вы не захотели молчать, жаждите помешать. – Сенатор криво улыбнулся и вновь вздохнул, взор прояснился и скользнул по Туллии, остановившись на Фабии. – Диодот, ты долго еще там?

Наемник между тем грифом навис над Феликсом и накинул ему на шею удавку. Брат, извиваясь, захрипел, тщетно пытаясь высвободиться из цепких объятий сирийца.

– Отпустите его! – писклявым, срывающимся голосом воскликнула Туллия. – Ничего у вас не выйдет. Ваш заговор обречен. Это Фабий никому ничего не рассказал. А я не удержалась и проболталась кому надо.

– Неужели? – Фений Руф подошел к ней и присел на корточки. – И кому интересно, девочка? Своему пропавшему папе?

Подмигнув ей, он ловко засунул в рот Туллии темную тряпку. Дочка адвоката зло замычала.

– Посиди молча и подумай. Тебе недолго осталось. Ты скоро?

Он обернулся к Диодоту.

Фабий, извиваясь всем телом, тщетно старался скинуть путы. В голове кружились грязные проклятия, некоторые из них, не удержавшись, срывались с губ. В этот момент раздался звук, похожий на тот, который издает лопнувшая струна.

– Боги милостивые, – наемник озадаченно повернулся к начальнику гвардейцев. – Впервые такое…

– Что еще не так? – тот подскочил к нему. – Мальчишку не можешь задушить?