Те, кого называли богами. Эскиды
Шрифт:
Эскид отвлекся на бормочущую Эшору лишь на мгновение, а когда поднял глаза, их уже не было видно. Только странная голубоватая вспышка на секунду высветила кусты и погасла. Вскоре из зарослей показался и сам Лин. Слегка взъерошенный вид его, навел на эскида мысль о драке или короткой потасовке, но чужак был спокоен и даже улыбался, почти незаметно, но удовлетворенно.
– Ну, и наглецы у вас бродят, - усмехнулся Лин, вытряхивая из-за ворота труху прошлогодних листьев.
Подхватив девушку на руки, он отнес ее в темноту и уложил в траву, ласково гладя по волосам. Серфин действовал очень быстро и безболезненно. Жертва засыпала, так и не поняв, что ее убило,
– Я хочу домой, Лин.
– Скоро пойдем, - пообещал он, целуя ее холодеющие руки. Голубовато - белое сияние с продолжительностью вздоха окутало Леесу и угасло. Лиалин быстро оглянулся в поисках свидетелей - никого. Из головы все никак не выходил леший. Лешие ведь не наемники. Они либо свои интересы преследуют, либо кому-то верно служат. И этот явно был чей-то слуга. Вот только чей? Вряд ли Чакосе ведомо, что Лееса жива. А даже если и так, это игра не его поля! Тогда кто? Варкула? Больше похоже на правду. Вот только Варкуле лешие не служат.
С берега доносилось негромкое пение и треск костра. Хранитель подхватил дремлющую Леесу на руки и направился было к эскидам. Девичьи руки обвили его на шею, ухватившись за ворот теплого синего свитера, черные кудри рассыпались по его плечу:
– Я хочу домой.
– Конечно- конечно, - зашептал он, прижимая девушку к груди.
– К себе домой, - тихо пролепетала она, устало закрывая глаза
Хранитель недоверчиво и внимательно посмотрел на спящую девушку и, закусив уголок губ, нежно улыбнулся:
– Конечно. Твой дом всегда ждет тебя.
Песок и трава заглушили его шаги. И только Райтор, поддерживая перепившую Киту, пристальным неотрывным взглядом следил за удаляющейся фигурой рося, несущего на руках Эшору.
Венвайдер бесшумно парил над водой, отбрасывая длинную тень по правому борту. Тонкая женская рука опустилась в воду, оставляя треугольный след из волн. Утреннее солнце только поднималось над горизонтом, отчего вода казалась золотисто-малиновой. Крошечные рыбки серебристыми стайками прыгали под прогулочным венвайдером. Шиэл перепроверил курс и внес корректировку полета. После вчерашней пьянки голова слегка побаливала, но, не смотря на все уговоры Сэйлины, пить таблетки отказался. Прохладный воздух океана бил в лицо, и даже серая куртка эскида Дроена согревала с трудом.
За годы обучения у него скопилась немалая сумма. Но эти деньги должны были пойти на выкуп его семьи. Три человека - дорогая покупка. Особенно теперь, когда и предприятия и частники нуждаются в дополнительной рабочей силе. А если учесть, что среди них есть довольно крепкий паренек, то до недавнего времени это вообще не представлялось возможным. Шиэл нежно обнял любимую и, запечатлев на ее виске легкий поцелуй, отправил в теплую каюту, побоявшись возможной простуды. Любовь... Странная она штука... Приходит порой совсем не вовремя. Вот как к нему. Шиэл горько усмехнулся. А ведь не подари Райтор им это поместье, и не стал бы он выкупать семью. Деньги пошли бы на приобретение клочка земли на материке. Он готов был на это. Готов... Соленые брызги ударили в лицо, словно хотели смыть с него тяжесть его тайной вины, но Шиэл знал, что это допущение до конца жизни будет пожирать его душу мелким червем.
К полудню они достигли Низъеллы. Венвайдер пришлось оставить на загородной стоянке, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Купив у старьевщика более подходящие для подобного места наряды, эскид снял номер в местной гостинице.
Комнатка
– Ты со мной ни разу не заговорил с тех пор, как мы прилетели в Низъеллу, - Сэйлина умоляюще взглянула на него и опустила руки.
– Что я сделала не так?
Эскид на мгновенье застыл, не зная как реагировать.
– Дорогая моя, - он присел на край кровати, осторожно потянув ее к себе на колени. Девушка поддалась неохотно, но все же поддалась. Эскид ласково коснулся губами плавного изгиба ее шеи, вдыхая тонкий чуть сладковатый аромат ее волос.
– Не ты, а я всему виной. Я не видел семью с самого перевода в среднее звено. Братишка, пожалуй, ростом повыше меня будет. Прошло столько лет... Где я теперь их найду?
Девушка, казалось, слушала в пол-уха, сохраняя все тот же обиженный вид.
– Для начала стоит просмотреть объявления о продаже рабов. Это сделаешь ты. А затем следует запросить их имена в базе данных Низъеллы. Этим займусь я, - как само собой разумеющееся заявила Сэйлина, с наслаждением засовывая свежий бутерброд в рот.
– Моя семья богата, владеет не одним производством. Ни у кого не вызовет вопроса, если я стану искать какого-то определенного раба. При нашем положении в обществе, мы можем позволить себе любую прихоть. Даже такую.
Шиэл в сомнении качнул головой:
– Ты забываешь, что ушла из дома. Ушла ко мне.
– Ты не знаешь моего отца. Устроить нам несчастный случай - это в легкую, а вот огласить внутрисемейный скандал - никогда! Поверь, для всех - я по-прежнему - любимая папенькина дочка.
– Ты не говорила, что за ночь с тобой мне оторвут голову, - состроив испуганную физиономию, эскид рухнул на кровать, увлекая девушку за собой.
– О таком надо предупреждать заранее!
– Ах, ты трус!
– воскликнула Сэйлина, заливаясь смехом при виде деланно перепуганных черных глаз. Она смотрела и не могла насмотреться на то, как смеялся, чуть запрокинув голову, эскид, с ужасом думая, что с ней было бы не случись наводнения.
Старый дощатый потолок над головой ввел Эшору в глубокий стопор. Не дома... Тогда где?.. Она медленно села и обнаружила на себе простую тканую рубаху, доходившую ей почти до колен. Голова странно кружилась.
– Ма-ма, - паника потихоньку закрадывалась ей в душу. Нет, страха не было, но непонимание еще хуже страха... Наверное...
В комнату, ногой открыв себе скрипучую дверь, ввалился Хранитель Дневного Света в сияющих белых одеждах и с полным еды подносом. Взглядом придвинув к кровати большой деревянный табурет, Лин водрузил на него принесенный завтрак и долгим поцелуем поздравил ее с пробуждением. Громко хлопнули распахнувшиеся ставни, и в просторную просто обставленную комнату ворвались звонкие переливы птичьих голосов, мирный шум густого леса, журчание холодного родника, строптиво и весело бьющего из земли и бегущего по камням. Эшора вздохнула полной грудью, невольно потянувшись за горьковато-сладким запахом полевых цветов.