Театр одного зрителя
Шрифт:
Все, кроме председателя, дружно закивали головами, а доктор продолжил:
— Что касается звёздного часа хунты, то ей надо было, помимо контроля на местах, возродить Советы Трудовых Коллективов. Помните СТК времён перестройки? А ведь и они неспроста возникли, поскольку были востребованы, как я его называю, принципом дублирования типовой ячейки. Это означает, что модель типовой ячейки должна быть продублирована на всех уровнях иерархии власти, с распределением соответствующих полномочий по принципу траекториального строения. Представьте, что будет, если диктатор не назначит своих маленьких диктаторов на местах? Что произойдёт, если он не наделит их соответствующими полномочиями на власть? Такая структура неустойчива, и система в мгновение ока развалится.
—
— Совершенно верно, а полномочия каждого уровня определяются реальной востребованностью жизни. Устойчивую структуру власти всегда хорошо умели организовывать тираны. В построении структуры власти тирана превалирующим был принцип траекториального строения, что проще всего представить себе на модели дерева. Деспот брал на себя роль ствола дерева, а от себя уже наращивал ветви, веточки, листики. Сколько бы листик ни раскачивался, — до ствола ему не достучаться. Но стоило стволу вздрогнуть, как всё приходило в движение.
— А корни куда подевались? — ехидно спросил догматик.
— Как куда? — усмехнулся доктор. — Корни — это та теория, на которую деспот ссылался. Если же теория живых теоретиков входила в противоречие с его замыслами, то он от них просто избавлялся известным методом: «есть человек — есть проблема, нет человека — и проблемы нет». Кроме того, для любого тирана всегда существовала опасность, что кто-то другой займёт его место. Поэтому время от времени он проводил ревизию и чистку своего окружения. Свой аппарат насилия за непослушание он цинично сочетал с верой в него, как в живого «Спасителя», гарантирующего светлое завтра. Ну, а чтобы Спаситель, изображённый на иконе, не мог бы с ним конкурировать, он приказал рушить стены, на которых эти иконы висели. Для твёрдой власти ему был нужен механизм подавления, контроля и слепой веры только в его мудрость. В подтверждение собственной непогрешимости, он запускал детей со счастливыми лицами и цветами к себе на трибуну, а для спокойствия в умах устанавливал монументы со своим всевидящим оком. Вот так создавался образ заботливого отца, стоящего на страже спокойного сна народов… Подобная технология оболванивания людей возможна только в рамках анклава, очерченного железным занавесом, и работает она в таких условиях безупречно. Наверно знаете, какой плач стоял по всей стране, когда скончался отец народов. Многие были в панике и не могли представить себе продолжение жизни без «Спасителя» и гаранта их светлого будущего. Его искренне любили, ради него дети предавали своих родителей, с его именем на устах люди шли на смерть.
— А вера хоть и в деспота, но помогла выиграть войну, — возразил догматик.
— Совершенно верно, — твёрдо сказал доктор. — Добавлю от себя, что это была живая вера, поскольку структура была устойчивой, а жизненность системы обеспечивалась единым действием законов на всех уровнях без исключения. К тому же, он поддерживал в народе нравственные общечеловеческие ценности. Об этом говорит даже тот факт, что около 90% незамужних девушек были девственницами, а человек ощущал себя хоть и маленьким, но нужным винтиком. Такой народ — ни победить, ни разубедить, пока он живёт в отрыве от остального мира. Как только железный занавес упал, то и миф величия «Спасителя» развенчался…
Седой мужчина согласно закивал головой, и доктор продолжил:
— Теперь представьте, каково человеку, если бездействие законов компенсировать «чувством глубокого удовлетворения» в верхах, а труженика и лодыря уравнять друг с другом в низах. Непосредственный производитель материальных благ ищет признания своих деяний. Он ищет хотя бы морального удовлетворения от жизни, раз уж между ним и трутнем никакой разницы нет. Ищет, но не находит, поскольку все удовольствия от удовлетворения забрали себе верхи. Потенциал противоречий между тем, что ищет душа и тем, что даёт ей внешний мир накапливается. Нечем нейтрализовать этот негатив, и даже формула «а мне что,
Предваряя удивлённые взгляды, доктор продолжил:
— Как не может порадовать человека возрождение принципа, который называют в бионике принципом направленной формы потери устойчивости? С его возрождением система становится прогнозируемой и приобретает стратегическую направленность. Это важно, поскольку людям тяжко жить без перспектив на будущее и в неведении завтрашнего дня.
— Позвольте не согласиться, — возразил председатель. — Лично у меня от этой «устойчивости» и «перспектив» остались самые мрачные воспоминания.
— Скажи «спасибо», что под суд не угодил, — усмехнулся драчун.
— Зато ты до суда дошёл, — язвительно улыбаясь, произнёс председатель, — а в своей предвыборной программе представил уголовную статью, как преследование по политическим мотивам.
— А что, разве не так было? — с усмешкой спросил драчун. — Я честным трудом зарабатывал, и мой труд был направлен на борьбу с государственным монополизмом. Разве не так?
— Скорее всего, вам хотелось жить на широкую ногу, а не войну государственному монополизму объявлять, — заметил доктор.
— Не пойму, чем это я государству не угодил? — усмехнулся драчун. — После плотного ужина в ресторане — грех было не подорваться на очередной секс-бомбе. Эх!.. Хорошие были времена!
– 188-
Следователь приоткрыл дверь и строго спросил:
— Точно, что законник тебе родственником доводится?
Парень утвердительно кивнул головой. Следователь облегчённо вздохнул и вошёл в комнату.
— Тогда ещё с десяток минут обождать надо, — дружелюбно произнёс он, протягивая сигарету.
– 189-
— Кажется, мы отвлеклись, — вмешался председатель, постукивая карандашом по стакану. — Доктор, давайте вернёмся к СТК.
— Хорошо, — отозвался доктор и продолжил:
— Напомню, что эти Советы избирались из числа рабочих и служащих предприятия. Такой Совет имел право выбирать своё руководство на местах. Ведь какая привлекательная модель получалась. Партия намечает стратегические ориентиры, труженики сами для себя избирают руководство, берут плановые обязательства, а партия утверждает все эти решения. Труженики чувствуют себя полновластными хозяевами и заняты реализацией тактических задач, а чтобы никто не отклонялся от стратегической линии, свой партийный осведомитель имеется на местах. Попробуй тогда какой-нибудь директор заниматься очковтирательством. Секретарь первичной партийной организации сразу же доложит куда следует, партия отреагирует и восстановит статус-кво. Если хунта предложила бы эту модель, то народ десятилетиями носил бы её на руках.
— Ну, это вы гипотетически предполагаете, что народ клюнул бы, — возразил председатель.
— Ещё как клюнул бы! — воскликнул доктор. — Ведь при этом восстанавливалась и обратная связь через осведомителей на местах. Зависимость людей от партии росла бы, как на дрожжах, а через СТК восстанавливались бы права народа, как хозяев своих предприятий. В подтверждение ещё раз напомню, как народ втайне воспрянул, когда на смену «разлитому» социализму пришёл казарменный режим.
— Я это хорошо помню, когда по базарам, гостиницам и кинотеатрам ловили бездельников, — добавил седой мужчина. — Дисциплина резко поднялась, а как кого поймают — прямо праздник какой-то был на душе.