Театр одного зрителя
Шрифт:
— Это ещё почему? — возмутился председатель.
— А я в Бога не верю, — последовал ответ. — Я старый материалист, можно сказать, в самом грубом проявлении. Не верю я и точка, а у меня семья, дети, внуки.
— Но мы же не о Боге говорим, — удивился председатель.
— Простите, — вмешался доктор, — но я так понял, что вы не верите в возможность что-либо изменить в нашей жизни к лучшему?
Грузный мужчина утвердительно заколыхал трёхэтажным подбородком, и доктор спросил.
— А вы верите, что электромагнитные волны
— Конечно, верю. Я каждое утро новости слушаю, — последовал ответ.
— А он верит только тому, что по радио скажут, — съехидничал драчун.
Однако слушатель радио был настроен миролюбиво и, направляясь к двери, спокойно разъяснил свою позицию:
— Вот именно. Когда всё это по радио объявят, я и послушаю. Скажут: верьте, тогда и я поверю, но лучше всё равно не станет.
Полуобернувшись к доктору, он добавил:
— Вы ещё молоды, а поживёте с моё, и тогда узнаете, что свои фантазии надо соразмерять с тем, во что дозволено верить.
Председатель не выдержал и в сердцах воскликнул:
— Тебя же люди выбирали не для того, чтобы ты дома ушами хлопал перед радио, а здесь картишками перекидывался: «верю — не верю»… Иди-иди, раз тебе так приспичило. Я никого не неволю, только ротик свой на запоре держи, как генерал просил.
Слушатель радио задержался у двери и, обернувшись к председателю, довольно жёстко ответил:
— А это не ты меня избирал, и не тебе судить, прав я или не прав, что радио слушаю. И игра в карты моё конституционное право. Закон не запрещает. Ясно?!
Дверь хлопнула, и председатель неслышно пробурчал:
— Трус несчастный, картёжник долбанный.
Обращаясь к доктору, он добавил:
— Пожалуйста, продолжайте.
— А ведь он честно поступил, что ушёл, — неожиданно для всех заявил доктор.
— Что вы такое говорите? — возмутился драчун. — Он же попросту сбежал.
— Ошибаетесь. Он не сбежал, а выполнил свою внутреннюю договорённость с совестью, — парировал доктор.
— У нас же свобода совести: хочешь — имей совесть, хочешь — нет. Хлопотное это дело — иметь совесть, — мрачно добавил седой мужчина.
— И так можно сказать, но вы не учли одну деталь, — продолжил доктор. — Он ушёл, как только встал вопрос о сути Конституции. Забыли, что гарантом Конституции является Президент? Зачем же ему садиться не в свои сани, тем более, накануне выборов?
— Может быть, и нам следует разойтись? — с тревогой в голосе спросил председатель.
Лицо драчуна внезапно озарила какая-то догадка, и он вскочил на ноги.
— А я никому не позволю уйти! — гневно воскликнул он.
Драчун подошёл к двери, запер её на ключ, а ключ положил себе в карман.
«Что-то тут не так. Что-то он задумал. Но что?» — встревожено подумал председатель, на мгновение забыв, что это его кабинет, и он тут хозяин.
Возвращаясь, драчун миролюбиво добавил:
— Это как раз тот случай, который
— Спасибо, что напомнили об истории, — с улыбкой произнёс доктор. — Наверно, это историки настояли, чтобы Президент лично гарантировал исполнение Конституции.
Председатель удивлённо вскинул бровь, и доктор пояснил:
— Надоело им увязывать концы с концами, когда фактическая жизнь идёт вразрез с Конституцией. К примеру, зачем конституционно гарантировать свободу мысли, если свобода мысли уже гарантирована самой природой? Зачем же обременять полёт мысли ещё Президентскими гарантиями? Вы так не считаете?
Председатель нахмурил брови, а доктор серьёзно продолжил:
— В отличие от историков, любитель радио, видимо, хорошо знает, что Президент всё равно никакой ответственности за неисполнение своих гарантий не несёт. Зачем же ему самовольно брать на себя ответственность за свои мысли? Возможно, кто-то желает последовать его примеру. Поэтому, лучше не дверь запирать, а воспользоваться законным правом выбора по совести и принять решение: дать свободу мыслям или нет?
Все молчали, и доктор попросил:
— Со своей стороны я убедительно прошу вас прислушаться ко мне и предоставить свободу своим мыслям. Поэтому…
— Что вы хотите этим сказать? — недовольным тоном перебил его председатель.
— Я призываю вас свободно выражать своё мнение. К примеру, лично я считаю, что это нонсенс гарантировать что-либо и не нести никакой ответственности. В то же время, я убеждён, что в Конституции должен действовать независимый принцип, который ни в чьих гарантиях не нуждается. Прошу высказать своё мнение.
Воцарилось глубокое молчание. Председатель, наконец, решился прервать затянувшуюся паузу:
— Но ведь красиво же звучит: Президент является гарантом Конституции.
— Ну да, красиво звучит, — рассмеялся драчун. — Я тебе летом мешок картошки на зиму гарантирую, а зимой тысячу отговорок найду. И мешки дырявые, и картошка сгнила. Нет уж, — жёстко продолжил он. — Против своих обещаний надо ответственность нести, а не липовые гарантии давать. Разве не так?
«С чего это он так засуетился? Неужто доктора с его идиотским принципом в предвыборную компанию зятя хочет подключить?» — с тревогой подумал председатель,
Драчун, явно, уже был обуреваем какой-то мыслью и, презрительно посмотрев на председателя, продолжил:
— Ты сказку о голом короле читал? Вот и нечего людям лапшу на уши вешать. Гарантировать — это одно, а нести ответственность за неисполнение — это уже совсем другой разговор, который в другом месте ведут.
— А меня всегда удивляло: почему у нас в Конституции гарантируется право на жизнь? — добавил седой мужчина. — Государство должно обеспечить социальные гарантии и безопасность жизни, а не правом на жизнь распоряжаться. Это же родительские права, а не конституционные.