Театральные подмостки

Завьялов Александр Николаевич

Захлебнувшись собственной блевотой, Анна Михайловна решительно присела к столу Шмахеля. Схватила первую попавшуюся наполненную рюмку с водкой и опрокинула в своё раскалённое нутро -- аж связки зашипели. За столом одобрительно загалдели. Налили ей ещё. От третьей рюмки Анна Михайловна, правда, отказалась. Вид её немного посмяк, лицо порозовело, подрумянилось, на нём расплылось благостное выражение.

– - Как же они меня достали, эти дети!
– - жаловалась она.
– - Бестолочи, ничего не понимают в жизни. Им говоришь одно, а они совсем о другом думают. Вдалбливаешь им, вдалбливаешь, а как от стенки горохом, -- и давай городить в том же духе.

Вспоминала

какие-то истории, сетуя на свою несчастную долю. И голосок у неё стал такой тоненький и жалостливый, что у всех вокруг слёзы навернулись. Я тоже не переставал удивляться, как же много Анне Михайловне пришлось перенести и вынести...

Явление 12

Проникновенное родство душ

В этой компании я пробыл недолго. Вскоре меня закинуло за свадебный стол в жизнь Карины, подруги Леры. Они сидели рядом и разговаривали о счастливой женской доле... Лера вещала в своём привычном стиле -- без каких либо чувств, сухо и прагматично, улыбка редко мелькала на её лице.

– - Я опять поверила в чудеса, -- говорила она.
– - Жизнь всё-таки прекрасна. Я такая счастливая! Знаешь, всё может измениться в один миг. Ещё совсем недавно я была глубоко несчастна. Я мечтала о богатстве, о красивой жизни, а Ваня не мог дать мне этого в полной мере. Я много думала, просчитывала разные варианты... Но Бог увидел мои страдания и сам избавил от мужа-неудачника. Видишь, как всё разрешилось наилучшим образом.

– - А я тебе давно говорила: уходи от него, -- поддержала Карина.
– - Куда теперь с Владом поедете в медовый месяц?

Лера мечтательно закатила глаза и унеслась куда-то далеко, далеко -- на пляж с белым песочком и под цветастый навес рядом с пальмой.

– - Конечно, в свадебное путешествие. Владик кое-какие дела с работой уладит и улетим на юг. Я не люблю зиму. Я постоянно мёрзну. В тропики куда-нибудь, и обязательно к тёплому морю. Не знаю пока, -- наверно, на Бали или Сейшелы.

– - А у Влада денег хватит?

– - Это его проблемы!
– - фыркнула Лера.
– - Но, я думаю, Влад не такой неудачник, как Иван. С этим мы постоянно кредиты брали, а Владик перспективный, он везде нарасхват.

"Сомневаюсь, -- подумал я.
– - В долгах как в шелках".

– - Детей-то собираетесь заводить?

– - Пока поживём для себя, а там видно будет.

Тем временем Зинаида Альбертовна всё читала и читала нотации моему телу, непрерывно вытирая цветастым платком пот со лба, который обильно сыпался то ли от волнения, то ли от риторического экстаза. За столом они остались одни. Ольге и Николаю Сергеевичу, видимо, наскучило однообразное завывание, и они пересели за другой столик, к актёрской братии. И неизвестно, сколько бы ещё моя бывшая тёща пролила пота и крови, но неожиданно за свадебным столом случилось интересное событие.

В очередной раз жених и невеста, замысловато переплетясь, так долго целовались, что между ними пробежала какая-то искра... В буквальном смысле. И когда они отлепились друг от друга, голова невесты осталась на плечах жениха, а большая голова жениха, наоборот, присобачилась на хрупком теле невесты.

– - Какая всепоглощающая проникновенная любовь! Удивительное переплетение душ! Необычайное родство душ!
– - посыпалось отовсюду.

Как

ни странно, публика восторженно ликовала, да и сами жених с невестой, казалось, совсем не расстроились, а были очень даже довольны, словно специально сами и подстроили. Точно готовили сюрприз, и вот у них всё получилось. Наверное, в тустороннем мире такие "головники" в порядке вещей. И даже Зинаида Альбертовна отвлеклась от своего нескончаемого монолога и залюбовалась на доченьку и зятя.

Я почувствовал, что снова оказался на своём месте, и стал с интересом наблюдать за своей бывшей тёщей.

– - Вот видишь, Ваня, какая любовь!
– - с гордостью сказала она.
– - А тебя Лерочка так не любила. Только годы на тебя зря потратила. Молодость свою угробила.

– - Очень рад за неё.

– - Нам твоей радости не надо, без неё проживём как-нибудь.

Зинаида Альбертовна, вся такая довольная и важная, с чувством выполненного долга демонстративно встала и направилась к свадебному столу. Я тоже остался доволен, что оправдал надежды своей бывшей тёщи, смиренно выслушав её душераздирающую отповедь...

Сразу же к столу вернулись Ольга Резунова и Николай Сергеевич. Подсел к нам и Бересклет. Оглянувшись, я с удивлением увидел, что в зале нет Дионисия Разумовского.

– - И чего это с ними?
– - спросил я, указывая на жениха и невесту.
– - Неужели и правда неземная любовь?..

– - Да какая там любовь!
– - махнул рукой Николай Сергеевич.
– - Дурной знак. Дети могут путаные появиться.

– - Это как?

– - А так, тело со всеми причиндалами мужское, а внутренности в голове -- девчачьи, или наоборот.

– - Понятно. И что теперь делать?

– - А ничего не сделаешь: наследственность...

– - Что же они так радуются?

– - А ты приглядись к публике. Самый тот контингент. Им бы только над матушкой-природой надругаться да Богу больно сделать.

– - Ну, зачем же так строго судить!
– - заблеял Бересклет.
– - Это всего лишь небольшой эксперимент в жизни. Экспромт. Надоест им -- опять поменяются. Подумаешь проблема!

Пустые бутылки катились под стол, и тосты сыпались один за другим -- дежурные и шаблонные, глупые и заумные. Мне разве что запомнился короткий и лаконичный тост, который произнёс режиссёр Вова Зинзиперов:

– - Я хочу выпить за молодых. Кто-то из классиков сказал, что счастливые люди на театральных подмостках -- это бутафория. Соглашусь с ним. История наших влюблённых неудивительна и повторима. Скажу кратко, как говорят поэты. Они встретились, полюбили друг друга и, окрылённые близким волнительным счастьем, в очередной раз разорвали с мясом свои прежние опостылевшие супружеские узы.

Еще Николай Сергеевич витиеватый тост произнёс.

– - Наткнулся я однажды в лесу на гнездо шершней, -- напустив на себя серьёзности, говорил он.
– - Правда, это я сначала думал, что шершни, а были это большие осы. Вид такой. Так вот, близко подходить не стал, понятное дело, а так в сторонке сел на пенёк и наблюдаю. Вот, думаю, повезло, такая редкость, не всякому удаётся целую семью шершней увидеть. Какие большие! Каждый шершень может зараз триста пчёл убить! Вот сволочи, думаю, гады какие. И вот думаю себе так, и в этот момент прилетел настоящий шершень... Раза в два, а то и в три больше ос этих. Так я вот о чём. У нас как водится: я гениальный актёр, она великая актриса, тот выдающийся актёр, и везде звезды -- в общем, гениев и звёзд -- как в осином гнезде. И никто их потом не помнит. А вот когда прилетает с небес настоящий актёр, сразу все гении мельчают.