"Тёмный фаворит" Особый случай
Шрифт:
его отсутствия.
Ничего интересного. Ответ командира
Черниговского драгунского полка на запрос об
отставном унтер-офицере, подавшем прошение о
223
зачислении в филеры. Всё понятно, хороший
служака, только запойный. Нам такие сотрудники
без
надобности...
Анонимный
донос
на
купеческого сына Сёмина. «Читает лондонские
газеты,
дорогущий джин. Исходя из вышеизложенного,
имею подозрения, что он является англиским
шпионом». Бред полнейший. Не следовало письмо
даже регистрировать... А вот это уже интереснее.
Ректор
Императорского
Московского
университета наконец-то соблаговолил прислать,
запрошенные у него две недели назад список
выпускников юридического факультета за 1879
год и личное дело Виндрика.
Скандраков
просмотрел
список
и
присвистнул.
Никаких
Смородиных
или
Грушиных, о которых говорил приват-доцент, в
списке не оказалось. Зато под 17-м номером в нём
значился Малинин Сергей Сергеевич.
Глава 3
ВЕЯНИЕ ВРЕМЕНИ
На
летних
бегах
в
распоряжении
Скандракова была ложа бельэтажа. Конечно, даже
при солидном жаловании, он не мог позволить
себе подобную роскошь. Но миллионщик Фёдор
Терещенко, с которым у него во время службы в
Киеве сложились добрые отношения, как-то
сказал:
224
– В Москве я редко бываю, а ложу на весь
сезон абонирую. Чего ей зря пустовать?
Пользуйтесь на здоровье.
Очень любил Скандраков сидеть в удобном
плетёном кресле, потягивать холодный лимонад и
любоваться бегом лошадей. Но сегодня его то и
дело отвлекали от этого приятного занятия.
Вначале пришёл начальник Московского
губернского жандармского управления генерал-
майор Середа.
– Ну, кого в первом заезде сыграли? -
поинтересовался он.
– Разумеется, Витязя.
– И я его. Хорош жеребец! И по формам и
по ходу. Залюбуешься... Впрочем, я побеспокоил
вас по другому поводу. Две недели у нас с вами
остались, Александр Спиридонович, всего две
недели... Я, признаюсь, велел уже чемоданы
паковать. Надеюсь мне, как старшему по званию,
предложат Тобольск. Бывал я там. Не плохой
городишко, хоть и у чёрта на куличках. А вам в
Енисейской
охотник.
Скандраков улыбнулся:
– Мы с вами, Николай Акимовичь, ещё в
Москве поживём. Мои сотрудники вышли на след
преступников.
Сейчас
ведём
наружное
наблюдение за четырьмя подозреваемыми, а
пятый объявлен в розыск.
Он пересказал всё, что узнал от Бердяева.
225
– Молодцы, право слово, молодцы, -
похвалил генерал. - Редактора Малинина,
конечно, следовало бы задержать. Но вы
представляете какой шум может подняться?
Насколько мне известно, ему и его приятелю
благоволит сам начальник императорской охраны
генерал Черевин.
– И не только. К генерал-губернатору они
вхожи. Несколько раз выполняли его личные
поручения. А начальник сыскной полиции
Муравьёв
хочет
протащить
Малинина
в
помощники,
считает
его
своим
лучшим
учеником...
Потом в ложу почти вбежал ротмистр
Бердяев.
Радостно
улыбаясь,
достал
три
двадцатипятирублёвки:
– Вот ещё билеты работы Дюнкеля!
Скандраков похлопал себя по карманам:
– Экая досада, верификатор я в кабинете
оставил. Нет, взял...
– Да не утруждайте себя, Александр
Спиридонович, - остановил его ротмистр. - Я за
последние сутки наловчился эти подделки на глаз
отличать. У них одна розетка их которых
составлена надпись «Государственный кредитный
билет» несколько светлее других. Извольте
убедиться сами.
Скандраков
и
Середа
пригляделись.
Действительно, одна из розеток в букве «Г» была
немного светлее остальных.
226
– Ну и глаз у вас, ротмистр! - восхитился
генерал. - А теперь рассказывайте, где вы их
раздобыли?
– Не буду врать, ваше превосходительство,
мне просто повезло. Прогуливаюсь я по партеру,
вижу Маленький стоит...
– Что ещё за маленький?
– удивился Середа.
– У нас издавна принято давать клички
объектам наружного наблюдения по самым
характерным чертам внешности, - объяснил
Бердяев. - Малинин проходит в донесениях
филеров как Маленький, а Лавровский - Большой.
– А банкир? - спросил Середа. - А
телеграфистка? Какие клички вы им дали?
– Хромой и Курносая.
– Забавно, право слово, забавно... Но я вас