Темный мир, или Рабыня для демона
Шрифт:
Я почувствовала, как меня пробирает озноб, пальцы на ногах и руках заледенели, но ладони, от чего-то, вспотели, став влажными.
Я чувствовала, как страх завладевает моим сердцем, медленно, но верно сковывая его в ледяную корку, от чего становилось еще страшнее, казалось, что мое бедное трепещущее сердечко протыкают тысячи ледяных игл, принося с собой небольшую боль… Теперь я поняла, что это такое, когда твое сердце ноет от безысходности, когда ты сам ничего не можешь решать… И тут я ощутила, как где-то глубоко внутри меня поднимается ярость — сильная и жгучая, как она растопила ледяные иглы
Нахмурив брови, решительно произнесла:
— Значит, Оэр Дакхар, ты желаешь видеть меня своей подстилкой? Хочешь пользоваться моим телом для своего мужского удовлетворения? А не слишком ли много ты хочешь, а? Морда твоя демоническая не треснет, случайно? Я ведь так просто тебе не дамся, я…
Но в мою голову так не вовремя закралась предательская мысль: «А как же быть с ошейником? Ведь Дакхар может полностью меня контролировать?» И весь мой боевой настрой тут же упал ниже плинтуса.
Ну что за непруха такая?! Как же быть? Как же избежать участи постельной грелки? Нужно что-то срочно придумать. Но что? В голову, как на зло, не приходило ни одной дельной мысли.
Ошейник, ошейник, ох уж, этот чертов, ошейник! Как быть? Как быть? КАК МНЕ БЫТЬ?! И ответ тут же пришел: снять его!
Оттолкнув от себя немного рваную подушку, мои руки потянулись к тому месту, где располагался артефакт полного подчинения: гладкий и чуть прохладный, с выгравированными на нем каким-то письменами. Я пошарила по нему руками, силясь найти там защелку, но ее, к моему глубочайшему сожалению, там не оказалось. От досады я даже зубами скрипнула — неужели только сам Дакхар сможет его снять? Ох, что-то я сильно сомневаюсь, что у него возникнет такое желание, и мне придется полностью подчиниться его воле. Вот ведь гадство!
Хотелось зареветь от безысходности, но я понимала, что слезами я себе точно не помогу, поэтому я закрыла лицо руками, пытаясь понять, как же быть дальше, когда услышала, что в комнате кто-то появился, при чем внезапно так. Отняв руки от лица, я посмотрела на нежданного гостя, им оказалось то странное четырехрукое существо с огромными глазами.
Существо, которое, кажется, зовут Таной хмуро глянула на меня, и, словно из ниоткуда, у нее в руках появился небольшой из прозрачного стекла поднос, на котором уместились одна неглубокая чашка, предположительно с тем самым бульоном, о котором мне говорил Дакхар, небольшой прибор в виде ложки, ну и, конечно же, кружка, в которой плавал какой-то цветок фиолетового цвета с двумя, но зато большими, лепестками, а его сердцевина была темно-синей.
Тана немного прошла по комнате и поставила поднос на столик, после чего сказала:
— Оэр Дакхар велел, чтобы ты все это съела, а я за этим пригляжу.
Странная она какая-то, да еще и грубая к тому же.
Я, ничего не став ей отвечать, а то мало-ли, вдруг она тут какая-нибудь «шишка», которая мне потом житья не даст, просто слезла с постели и присела на колени возле столика, чтобы тут же, без лишних предисловий, заняться пищей, потому как кушать хотелось просто зверски.
Минут через пять я уже расправилась с бульоном, который оказался очень вкусным, и принялась за отвар, предварительно
Тана внимательно наблюдала, как я с настоящим наслаждением все допила и поставила пустую кружку обратно на столик, кивнула и произнесла:
— А теперь ложись спать, как велел Оэр.
— Но я не хочу спать, — возмутилась, и, к моему глубочайшему удивлению, широко зевнула. В голове сразу же возникла мысль: «Меня чем-то опоили!»
— Ага, я вижу, как ты не хочешь, — усмехнулась Тана, обнажая свои маленькие клыки во рту, и вместе с посудой исчезла из моей комнаты, словно растворившись в воздухе.
Я же встала из-за столика и тут же почувствовала, как на меня наваливается невероятная усталость, а глаза против моей воли стали закрываться, от чего я немного пошатнулась.
— Тааак, — протянула, пытаясь подавить зевоту, — нужно срочно лечь, иначе я рискую грохнуться посреди комнаты.
Сделала пару неуверенных шагов, после чего, рухнув на кровать и приобняв подушку руками, забылась крепким сном без сновидений.
Он сидел во главе стеклянного прозрачного стола, чуть склонившись вперед и стискивая голову в руках.
— Господин, мы уже все перепробовали, но магии удалось собраться слишком мало и ее, увы, не хватит, чтобы открыть полноценный портал, через который вы смогли бы пройти. — Перед Виктором стоял его помощник Гайхо, который, нервно сцепив руки в замок, взирал на своего господина.
Виктор поднял взгляд на мужчину и совершенно убитым голосом произнес:
— Не верю. Нет, я отказываюсь в это верить. Должен быть какой-то выход. — С каждым словом в его голосе зарождалась злость, которая постепенно переросла в ярость. — Слышишь? Должен быть, этот чертов, выход!
Гайхо, потупив взор, сочувствующе произнес:
— Мне очень жаль, но мы не сможем открыть портал, чтобы переместить вас в Темный мир.
— А-а-а-а!! — В порыве гнева Виктор вскочил с места и схватил кресло, на котором сидел, с силой ударив им по столу, который рассыпался по мраморному полу на мелкие кусочки стекла.
Виктор же, отшвырнув кресло подальше от себя, от чего оно с глухим ударом соприкоснулось с противоположной стеной его переговорной, в которой они на данный момент находились, с силой сжал руки в кулак и часто задышал, словно пробежал длинную дистанцию, а в голубых глазах полыхала ярость, которой он дал волю. Находись он сейчас в Темном мире, то непременно сменил бы ипостась с человеческой на демоническую, чтобы выплеснуть свои эмоции как следует.
— У нас ушло три дня, три чертовых дня, Гайхо, а результатов так и нет. С каждым пройденным часом мы упускаем шанс помочь моей дочери. А теперь скажи мне — как быть?
Помощник Виктора расцепил руки и, слегка задумавшись, почесал подбородок, покрытый трехдневной щетиной.
— А что, если… — неуверенно начал он.
Виктор прищурил глаза, приготовившись выслушать его идею.
— Что?
— Что, если мы отправим послание вашему доверенному лицу, который правит в Империи Вирсэ'Диар. В вашей Империи, господин.