Темный мир, или Рабыня для демона
Шрифт:
— Извините меня, Даара, но даже с учетом того, что ваш сын не убивал мою маму, а только перенес ее в этот гадский мир, не исключает того факта, что он совершил и другие ужасные вещи. Так что поверьте, мне есть за что его ненавидеть, — нахмурив брови и сложив руки на груди, ответила ей, стоя по среди комнаты.
Соэра покачала головой:
— Ты его боишься?
Я несколько раз удивленно моргнула, пытаясь понять, что творится в голове этой женщины, раз она задает мне такие странные вопросы.
— Вы шутите, Даара? Конечно я его боюсь! Боюсь того, что он может со мной сделать! — чуть повысив голос, возмутилась
Даара же на это только хмыкнула:
— Он не сделает с тобой ничего такого, чего ты не смогла бы пережить, Ирина.
Я во все глаза уставилась на эту женщину, сидевшую на моей кровати, не веря в то, что она говорит.
— Вы вообще слышите себя? — Мой голос слегка осип от такого потрясения. — Разве вы не понимаете, что он желает принудить меня к физической близости с ним?
— Ну и что в этом плохого? Не понимаю. Он очень красивый мужчина, ты — красивая женщина, вернее еще девушка. В чем проблема? Остальные эсхи наоборот желают привлечь к себе его внимание, но ты, почему-то, отбрыкиваешься от Дакхара, как от прокаженного, при всем при этом еще и ненавидишь его.
От ее слов моя челюсть, в буквальном смысле этого слова, просто отвисла, а в глазах застыл непередаваемый шок. Она что, издевается, да?
— Даара, я ненавижу вашего сына, я не желаю ложиться с ним в одну постель, тем более становиться его подстилкой! — Моему возмущению не было предела.
И вот эту женщина я считала милой и доброй?! Ага, ни фига подобного! Она такая же, как и ее сынок — безжалостные и лицемерные. Не зря же они являются родственниками.
— А я, как раз-таки, не вижу в этом ничего предосудительного. Дакхар желает тебя и желает очень сильно, и, поверь, девочка, он своего добьется. Лучше смирись.
От ее последних слов мне стало так обидно, что захотелось волком выть, а в висках начала пульсировать острая боль. Поднеся пальцы к больному месту, начала потихоньку массажировать их, чтобы хоть чуть-чуть унять эти жуткие болевые ощущения.
— Извините Даара, но не могли бы вы оставить меня одну? — довольно-таки недружелюбно попросила я, прикрыв глаза и продолжая массировать виски.
Женщина молча поднялась с моей постели и, больше не говоря ни слова, покинула комнату, оставив меня одну.
— Что же за напасть то такая? Сперва Дакхар, теперь еще и Даара. Сговорились они, что ли? Вот ведь непруха! — произнесла я, усевшись на кровати. — Нужно что-то придумать. Мне и с Оэром было нелегко, а теперь к нему еще и Соэра присоединилась — невероятное единодушие! — И я повалилась на постели, задумчиво глядя в потолок. «Нда, кирдык подкрался незаметно!»
Лежу, взгляд устремлен в потолок, а в голове, точно набатом звучит один вопрос: «Что делать?» Мне совсем не хотелось верить, что ситуация, в которой я оказалась по вине Дакхара, безвыходная. И все же я не имела ни малейшего представления, как из этого, пардон, дерьма выпутаться.
Оэр желает моего тела, он четко дал мне это понять, и сегодня тот самый день икс, когда я окажусь в его постели, если не придумаю как избавиться от участи, уготованной им для меня. Если бы не этот ошейник, то противостоять Дакхару, когда он не влияет на каждое мое действие, на мои мысли и чувства, было бы куда проще, нежели так.
Я снова прикоснулась к ненавистному артефакту, который нацепил на меня Дакхар. Ненавижу. Обоих ненавижу! И Оэра, и ошейник.
На мгновение прикрыла
Нахмурившись, Тана, как и всегда, холодно и грубо произнесла:
— Оэр велел тебе это надеть. — И протянула сию тряпицу мне.
Я села на постели и отрицательно покачала головой.
— Чем я тебе так не угодила? — спросила, вглядываясь в ее лицо, которые выражало удивление от заданного вопроса.
— Простите, что?
— Что я тебе такого сделала, чтобы ты меня так невзлюбила?
Тана хлопнула своими, в пол лица, глазами и ответила:
— Не понимаю с чего вы так решили.
И я тут же ей пояснила:
— Ты, при видя меня, все время хмуришься, обращаясь ко мне, говоришь отстраненно и грубо, даже холодно. Что я тебе сделала плохого?
Она молча уставилась на меня, явно обдумывая вопрос, который я ей задала, после чего тяжело вздохнула и, забравшись на самый край кровати, как-то грустно ответила:
— Мне приходится быть такой. — В моих газах отразилось недоумение, поэтому она тут же пояснила: — Я не хочу больше ни к кому привязываться, потому что в тот момент, когда приходится расставаться с девушкой, которую Оэр отдает другому демону, мне становится очень больно, сердце щемит от вынужденной разлуки, потому что я понимаю, что больше никогда не увижу того, кто становится дорог. Знаешь как много раз я привязывалась к эсхам Повелителя? И каждый раз мне приходилось с ними расставаться. Не хочу. Мне хватило душевной боли. Поэтому двести лет назад я и приняла такое решение — никогда ни к кому больше не привязываться. С каждой девушкой вести себя холодно и отстраненно, но, к сожалению, у меня не всегда получается придерживаться этого правила. — Тана посмотрела мне прямо в глаза. — Вот и к тебе, Ирина, я очень боюсь привязаться. Я ведь вижу какая ты на самом деле, вижу то, чего ты, как я подозреваю, сама о себе еще не знаешь. В Темном мире большая редкость, когда у демона чистая и светлая душа, раненная, да, но невинная и прекрасная. Я помимо своей воли тянусь к тебе, всегда стараюсь находиться рядом, не важно в чем это заключается — принести еды, убраться тут или проверить твое самочувствие, пока ты, объятая внутренним пламенем, горела и бредила во сне, но я ничего не могу с собой поделать. Вот и теперь я принесла тебе платье, хотя это мог сделать кто угодно из слуг, обитающие в этом дворце.
Я была поражена ее откровенностью — никак не ожидала, что Тана окажется такой… такой… теплой?… доброй?… даже и не знаю, но мое первое впечатление о ней оказалось обманчиво.
— Скажи, пожалуйста, а что ты за существо такое? — робко поинтересовалась я.
— Я варла, — ответила она, но заметив мое непонимание во взгляде, пояснила: — Варлы — небольшой народец, следящие за порядком во дворцах, в которых живут по воле своих господ. Я являюсь старшей из всех варлов, обитающих именно в этом дворце. Мне приходится следить, чтобы он сиял чистотой, а пища всегда оставалась вкусной и свежей. Ох, нелегкое это дело, скажу я тебе, — усмехнулась Тана. — Мне вечно приходится шпынять того или иного варла, если тот бездельничает или же делает то, что может не понравиться Оэру.