Темный полдень
Шрифт:
— Ах ты, шалава городская! — парень внезапно высунулся в окно и… ударил меня по голове недопитой бутылкой с пивом.
Боль была резкой, оглушающей, мир перед глазами затрясся, и всё потемнело. На миг показалось, что это какой-то страшный сон, что всё это не может происходить на самом деле. Я опустилась на колени, касаясь головы рукой, чувствуя липкую жидкость — кровь смешивалась с пивом. Гулкий звон в ушах не давал сосредоточиться, и мир казался чужим, как будто он окончательно потерял свои границы.
Это была не я. Это не могло происходить со мной.
— Эй, ты что творишь? — зашипел
— Так давай с собой возьмем и где-нить выбросим.
— Да ну ее на хер, — махнул рукой водитель, вдавливая педаль газа и снова окатывая меня грязью.
Девятка умчалась в ночь, оставив меня прямо на обочине с подвернутой ногой и залитыми кровью глазами.
Блядь! Блядь! Блядь! Влипла по самые гланды!
Я обтерла рукой лицо, чувствуя, как шумит в ушах. Попыталась подняться, но тут же тяжело осела в мокрую траву, и от столкновения с землёй боль в спине снова прострелила всё тело.
Оставшиеся силы будто вытекли из меня вместе с кровью. Сердце забилось быстрее, а в голове вдруг разом пронеслись все самые страшные мысли. Панический ужас нахлынул волной. Я огляделась, но кругом была только тьма, которую резал дождь. Понимание того, что здесь, на этой богом забытой дороге, я и загнусь, захватило меня целиком. Каждая попытка встать приводила к одному результату — мне становилось все хуже.
Я упала теперь уже на спину, ощущая потоки воды на своем лице. Мысли начали путаться. Образы прошлого — мои ошибки, разрушенная карьера, несбывшиеся мечты — все это всплывало в голове, накладываясь на настоящую, жуткую реальность. И вместе с этим шло осознание: если я останусь здесь, на этой грязной, безлюдной дороге, если мне не удастся подняться, меня просто найдут утром — окоченевшую, мокрую, с пробитой головой, лежащую в луже, как безымянное тело, которому никто не захочет сочувствовать.
Я закрыла глаза, дрожа от холода и страха, чувствуя, как силы покидают меня, но неожиданно что-то изменилось. Сквозь шум дождя, едва уловимый, на самой грани восприятия, послышался странный шорох. Он доносился со стороны леса — тихий, настораживающий, как будто кто-то или что-то осторожно пробиралось между деревьями.
Я открыла глаза, но темнота была густой и непроницаемой, только мокрые силуэты деревьев вырисовывались вдали. Шорох усиливался, казалось, что он приближается, хотя я не видела ничего, что могло бы его издавать. В животе сжалось от страха, кровь застыла в жилах. Сердце билось как сумасшедшее. Я пыталась вглядеться в тьму, но лишь ещё больше терялась в ночной завесе.
И вдруг, между деревьями мелькнуло нечто, что невозможно было определить — лишь неясное, расплывчатое очертание, словно тонкая тень промелькнула среди стволов. Шорох стал более отчётливым, переходящим в нечто подобное шепоту, словно кто-то говорил, но слова были неразборчивы. Мокрые ветви деревьев зашевелились, будто кто-то тяжело двигается в их глубинах.
Я замерла, чувствуя, как адреналин впрыскивается в кровь, но тело отказывалось двигаться. Меня охватил парализующий страх. Шёпот усиливался, становился многоголосым, неразличимым, будто несколько голосов говорили одновременно, но каждый из них был слишком тихим и зловещим. И тогда я поняла —
Мне хотелось закричать, но парализующий ужас лишил меня такой возможности. Что-то темное, опасное и злое таилось за высокими стенами елей. Что-то, наблюдающее, выжидающее.
Новый звук колес разорвал тишину, однако отползать с дороги у меня сил не было. Сжавшись в клубочек, я только и смогла, что замереть, то ли надеясь, что меня не заметят, то ли на то, что увидят и окажут помощь.
Сердце колотилось, от страха дышать стало тяжело, но двигаться я так и не смогла. Звук мотора гулко отозвался в ушах, и вот машина уже совсем рядом. Казалось, что она вот-вот наедет, но в последний момент раздался резкий скрежет тормозов, и машина остановилась всего в нескольких метрах от меня. Свет фар ослепил, но в этом свете было нечто спасительное — словно жизнь вдруг дала мне еще один шанс.
Дверь машины с хлопком открылась, и я услышала тяжёлые шаги по раскисшей дороге. Шум дождя заглушал всё, но голос, прорезавший тьму, был удивительно спокойным:
— Эй! Ты в порядке?
Я не сразу поняла, что обращались ко мне. Словно через толщу воды, я подняла голову, глаза заслезились от света фар, но всё же сумела разглядеть фигуру человека.
— Чёрт… — снова раздался голос, теперь ближе, почти рядом. — Ты вся в крови! — Я почувствовала, как чьи-то руки осторожно подняли меня за плечи, отрывая от холодной, промокшей земли. — Говорить можешь?
Лицо человека расплывалось перед глазами, я никак не могла сфокусировать на нем свой взгляд.
— Херово, — констатировал он, явно оценивая моё состояние, и без лишних вопросов легко подхватил на руки. Моё тело обмякло от усталости, но я всё же почувствовала, как он осторожно несёт меня, обходя грязь на обочине.
Человек аккуратно усадил меня на пассажирское сиденье, опустив спинку, чтобы мне было легче дышать.
— Полежи, не двигайся, — сказал он, прикрывая дверь и быстро направляясь к водительскому месту.
Я слышала, как стучал дождь по крыше машины, как человек что-то искал в бардачке. Через мгновение он вернулся ко мне с влажными салфетками, которые начал осторожно прикладывать к моей голове, стараясь остановить кровотечение.
— Ты как вообще сюда попала? — спросил он, убирая мокрые волосы с моего лица. Его голос был всё так же спокоен, хотя в нём сквозила тревога.
— Программа «Дороги — селу» в действии, — хрипло ответила, стараясь удержать нервную дрожь. — Меня автобус бросил, — пояснила на недоуменный взгляд.
— Витька, урод, — ругнулся мужчина. — Ладно, поехали.
Он быстро завел мотор, и внедорожник плавно тронулся с места, поднимая брызги грязи и воды, оставляя за собой разбитую, промокшую дорогу. Машина глухо урчала, покачиваясь на ухабах, но внутри было тепло, и это тепло медленно вытягивало из меня остатки адреналина.
Я закрыла глаза, чувствуя, как усталость начала побеждать ужас, который ещё минуту назад буквально разрывал меня изнутри. Голова стала тяжёлой, и я бессильно уронила её на сиденье. Шорохи и странные звуки, преследовавшие меня там, за окном, остались позади, но их отголоски всё ещё мерцали в памяти, заставляя сердце трепетать.