Темный Властелин Деркхольма (илл. Горбунова)

Джонс Диана Уинн

— Ладно, хватит тебе хандрить, — перебил его Чешуй. — Драконам тоже с этим приходится сталкиваться. Ага! А вот наконец и эта самовлюбленная лиловая девчонка! Надеюсь, она хоть раз в жизни принесет пользу хоть кому-то, кроме себя!

Он вскочил — все, кто находился рядом, вдруг показались еще меньше — и нетерпеливо взмахнул крыльями. Кружившая в отдалении лиловая драконица развернулась по пологой дуге и заскользила к ним.

— Так она еще и близорукая! — проворчал Чешуй. — Эй, женщина, поторопись!

Лиловая драконица приземлилась на безопасном расстоянии. Посадка получилась довольно неуклюжая. Рядом с Чешуем драконица казалась

маленькой и худенькой, словно ящерица.

— Ну? Какие новости? — рыкнул на нее Чешуй.

Драконица разжала лапу, которую неловко прижимала к груди. Из-под когтей поспешно прыснули две дневные совы. Одна устремилась к Блейду, а вторая — к Лидде. Пока Блейд и Лидда отвязывали у сов от лапок чехольчики с посланиями, лиловая драконица презрительно стряхнула с когтей подкладку, на которой ехали совы. Это оказалась одежда Блейда — та, которую он оставил у Мары в Логове, — и теплый плащ. Послания тоже были от Мары. Блейд развернул свое и прочел:

«Блейд, милый, ради всех богов — постарайся как можно быстрее вернуться в Деркхольм. Ты очень нужен отцу. Я буду ждать тебя там и все объясню».

Послание Лидде гласило то же самое, только начиналось со слов: «Лидда, радость моя, боюсь, твои каникулы закончились…»

Похоже, драконам не нужно было разговаривать вслух, чтобы обменяться новостями.

— Ну что, птицекот, если ты уже в состоянии лететь, то давайте двигаться, — пророкотал Чешуй. — Она говорит, нам надо в Деркхольм.

26

«Чего мы ждем?» — нараспев скандировали сидящие под воротами Странники. Теперь их стало так много, что, невзирая на защитную стену, их пение доносилось до Дерка. Этот шум оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения Фран. Ей надоело бродить среди развалин деревни — Странники все прибывали и прибывали, и теперь они слонялись по долине взад-вперед и пели. Сопровождавшие их маги-проводники на все протесты Фран — она была свято уверена, что волшебники приставлены к партиям прежде всего для того, чтобы держать туристов в рамках приличия, — лишь пожимали плечами. И этим утром Фран решила, что с нее довольно. Она вошла в долину во главе очередной группы Странников — и обнаружила, что Деркхольм окружен какой-то белой блестящей стеной. Фран постучала в нее и ушиблась. Тогда Фран двинулась в обход — посмотреть, открыта ли калитка. И увиденное ее потрясло.

— А вы знаете, что все окрестные холмы засижены драконами? — требовательно вопросила Фран, поднявшись на террасу.

— Меня это не касается, — отозвался Дерк.

Фран заглянула в шалаш, увидела Дерка и свиней и испытала новое потрясение.

— Да вас же от свиньи не отличишь! — вознегодовала она. — Вы выходить оттуда собираетесь?

— Нет, — заявил Дерк.

— Джордж!!! — завопила Фран.

Когда Старина Джордж прибежал на вопль, решив, что тут кого-то убивают, Фран велела:

— Тащи шланг. Живо!

Потом она повернулась к Дону:

— А ты что, такой здоровый, сидишь тут сложа руки и смотришь на все? Сию секунду отправляйся и приведи сюда мать.

Тебе крылья зачем дадены?

Дон судорожно сглотнул.

— Но вы сказали — там драконы…

— Это твои трудности, — отрезала Фран.

Старина Джордж уже несся трусцой обратно, разматывая на ходу шланг. За ним с лаем неслись собаки, предвкушая развлечение.

— Сию секунду веди мать, или я и тебя оболью!

Дон взлетел, скрежетнув когтями по каменным плитам.

— А теперь, — заявила Фран Дерку, — я считаю до трех!..

— Да хоть до ста, — отозвался Дерк.

Фран выхватила шланг у Старины Джорджа, отвернула кран на полную мощность и направила струю воды в шалаш. Свиньи с визгом ринулись в разные стороны, сверкая боками.

— А ну марш на свое место! — крикнула им вслед Фран, стоя со шлангом наперевес.

Свиньи мчались в брызгах воды. Следом за ними бросились собаки, так что получилась настоящая королевская охота. Она стала нарезать круги среди Дерковых насаждений, оглашая окрестности визгом и лаем. Дерк стоял под струей воды, пока не промок до нитки, а под ногами у него не образовалась лужа из жидкого навоза. Потом он выбрался на террасу.

— А теперь живо наверх! Помойтесь и переоденьтесь, пока Мара не явилась! — скомандовала Фран.

— Она не придет, — сказал Дерк.

— Придет как миленькая! Если что, я ее сама сюда приволоку! — заявила Фран и снова направила шланг на Дерка, подгоняя того к двери.

А потом Фран сцепилась с гномами. Именно гномам Дерк был обязан тем, что Фран не пошла за ним наверх и не загнала его в ванну самолично. Все то время, что он мылся — а это было немало, Дерк даже удивился, до чего же он грязен, — внизу бушевала битва. Фран передала шланг Старине Джорджу — который сделался довольным до ужаса, — а сама подхватила метлу. Хряп, хряп, хряп! — только и слышал Дерк: это метла приходила в соприкосновение с очередной гномьей башкой. В воздухе витали крики и вопли, перемежаемые шипением шланга. Но к тому времени, как Дерк вытерся и переоделся в чистую одежду, все как-то утряслось и крики большей частью стихли. Когда же Дерк спустился обратно, он услышал, как Фран и Старина Джордж слаженно работают метлой и шлангом на кухне. На террасе гномы угрюмо разбирали шалаш и выносили мусор. Калетта сидела среди остатков черных стен и, улыбаясь во весь клюв, следила, чтобы они трудились как следует.

— Мне раньше не нравилась Фран, — сообщила она Дерку. — Но теперь я передумала. Кстати, а собаки все еще гоняют свиней.

Это Дерк и сам слышал.

— Ничего, им полезно двигаться.

— А нам — нет, — с нажимом сказал Галадриэль.

— Ошибаешься, — заметила Калетта. — Фран говорит, что вы должны мэру и кузнецу за их коров — за стадо каждому, портному — за кур, а еще шестерым — за коз. И естественно, папе — за несколько тонн овощей. И чем вы, интересно, можете расплатиться, кроме как работой?

— А мы вам часть дани оставим! — с надеждой предложил другой гном.

— Вы чего, думаете, драконы вас отсюда выпустят с золотом? — поинтересовалась Калетта. — Работайте давайте!

Дерк уселся на обломок черной стены — тот, который прежде был креслом. Его переполняли слабость, странное ощущение чистоты и печаль. Тут на него налетела Эльда и чуть не сшибла с ног. Рядом с Эльдой появился чрезвычайно довольный собою Дон. Эльда сверкала на солнце: все ее оперение было усеяно блестками. Дерк заподозрил, что Эльда их нарочно не снимает, даже когда чистится.