Тень Беркута
Шрифт:
– Хитрый, – бурчит.
А Захар едва хохот сдерживает. Выходит, не зря обстрогал липовую веточку да в котомку положил.
– Хитрый, – еще раз буркнул лесовик. – И стельки в лаптях повернул? – поинтересовался.
– Как матушка велела, – согласился Захар.
– Умные стали, – покачал недовольно лохматой головой леший. – Не то, что раньше. Эх, – махнул рукой. – Бывало, закричишь, захохочешь. Мяукнешь! И мужчина уже седой от страха. А теперь? Сидит передо мной сопля желторотая и мало что в глаза не хохочет. Но погоди! – рявкнул сердито. –
И мгновенно дедок стал вспучиваться, расти. Вот он уже вровень с парнем. Вот – уже выше. И Захар, чтобы смотреть ему в лицо, должен задирать голову. Минуло еще немного времени, а перед глазами у парня были лишь огромные сапоги и конец зеленой бороды.
– Ну, как? – загудело где-то наверху, над лесом. – Страшно?!
– Эге, – должен был признать Захар, который и в самом деле немного оробел.
– Что ты там пищишь?! Громче отвечай!
– Страшно!
– Вот то-то же! – прогудел довольно лесовик, и сапоги стали уменьшаться. А еще за какое-то время рядом с Захаром опять стоял маленький смешной дедок.
– Людям такого никогда не отколоть, – произнес спесиво.
– Правда, – согласился Захар, – чудеса нам редко удаются.
– Ре-едко, – фыркнул лесовик. – Что ты там мелешь? Какие такие чудеса вы можете делать? Хе-хе. Похвастайся. Мо’, посмеемся вместе? А я тебе за это тропинку путать не буду. Сразу на скит выведу. Согласен?
То, что нечисть знает, куда он собрался, удивило парня, но он и виду не подал.
– Хорошо, – ответил и вынул из кармана несколько пшеничных зерен. – Знаешь, что это? – показал лесовику.
Дедок присмотрелся, на зуб попробовал, пожевал немного.
– Тоже мне загадка. Семена. Но в моем лесу такое не растет. Могу у кума, полевика, спросить… Могу прорастить и глянуть, что получиться… А? – он вопросительно глянул на парня. – Или сам скажешь?
– Скажу и покажу, – улыбнулся хитро Захар. Поискал немного в сумке, да и вытянул из нее румяную лепешку. – Вот смотри, дедушка, что из такого зерна вырастает. И могу поспорить, что у тебя такой не вырастет.
Лесовик взял в руки лепешку, покрутил, понюхал. Откусил небольшой кусок и принялся жевать. Не заметил, как и проглотил. Откусил еще. Да и съел всю, до крошки.
– Вкусно, – признал. – И как называется этот плод?
– Лепешка.
– Гм. – лесовик подергал себя за усы. – И ты говоришь, что у меня такая не вырастет?
– Думаю, что нет. Здесь твоего колдовства маловато будет. Здесь наше, человеческое, умение нужно.
– Гм. А давай, попробуем, – потер ладони дедок. – Я, конечно, не полевик, но тоже кое-чего умею. Давай семечко.
– Ой, дедушке, – встревожился парень, уже и не рад своей шутке. – Это же четыре месяца придется на урожай ожидать. А я не могу столько. Мне к старцу Актинию нужно. Ему и так уже больше ста лет.
– Вот еще, – отмахнулся лесовик, – большая утеха полгода с тобой на пеньке сидеть и лепешку ждать. Не бойся, у меня мгновенно вырастет. Давай семечко, говорю! – воскликнул нетерпеливо.
Ничего
Дедок быстро вырыл пальцем ямку, положил туда семечко, потом добыл откуда-то из-за пазухи небольшую сулейку и капнул из нее, туда же, несколько капель. Захар даже рот разинул. Прямо на его глазах из семечка проклюнулся побег и стал расти, расти.
Парень только ресницами хлопал.
Времени минуло так мало, что ловкий едок и макитру вареников не опорожнил бы, а перед ними уже гнулись к земле десять полновесных колосков. Захару отроду не приходилось видеть таких больших. Не менее как по полсотни зерен в каждом. Да и зернышки одно к одному.
– Вот так-так, – вырвалось у него поневоле. – Это же если бы так все наше поле окропить, сколько бы хлеба уродило? Вероятно, всей громаде вовек хватило бы. Чем это вы, дедушка, зернышко полили?
– Живой водой, чем же еще, – отмахнулся лесовик. – Не отвлекай, сейчас лепешки попрут.
– Боюсь, что нет, – покачал головой Захар. – В этом и живая вода не поможет.
– Шутишь? – встрепенулся лесовик и шасть рукой за пазуху. Выхватил сулейку и еще раз окропил колоски. Еще щедрее.
В то же мгновение зерно осыпалось на землю, выпустило новые побеги и ну опять расти. Не минуло минуту, а вокруг пенька уже колосилась целая опушка пшеницы. А лепешки так и не появились.
– Что такое? Почему? – бормотал растерянно лесовик, роясь за пазухой. – Может, еще раз спрыснуть?
– Не, дедушка, – сдержал его парень. – Пшеница вам удалась на славу. Я и не знал, что она такая бывает. Но дальше – сколько ее не поливать – пшеницей и останется. А лепешкой не станет.
– То сделай ты, – дернул лесовик парня за рукав. – Покажи свое умение. Может, и в самом деле ваши чары сильнее?
– И моей силы маловато. Я, конечно, мог бы колосья собрать, обмолотить. Даже размолол бы кое-как. Но к муке еще нужны яйца, молоко. Да и спечь негде. Кроме того, к мужским рукам, чтобы хлеб по-настоящему хороший удался, еще женские нужны. И делается все не так быстро, как говориться. Чтобы из смолоченной пшеницы лепешек напечь – надо целый день потрудиться. Да и то, если мука в мешке, а опара на печи.
Дедок внимательно слушал, и с каждым словом все с большим уважением посматривал на сумку. А когда Захар замолчал, молвил неуверенно:
– А у тебя найдется еще?
– Кто же в дорогу с одной лепешкой пускается? Конечно, есть.
– Угостишь? – уже совсем мягко сказал лесовик и приступил ближе. – Вкусно очень...
– Конечно, дедушка, угощайтесь на здоровье.
Он вытянул одну из трех, что еще остались, лепешек. Разломал ее пополам и протянул больший ломоть лесовику.
– И я с вами, заодно, подкреплюсь. А к лепешке и кусок копченого мяса найдется. Да и луковицу матушка положила. Вот только с водой трудновато, я недавно всю допил, а на родник пока еще не наткнулся.