Тень Беркута
Шрифт:
Лесовики, ведьмы, оборотни, русалки и нимфы. Легенды и сказки…
Конечно, Захар, которого матушка часто, еще мальцом, оставляла дома под присмотром домового Кузьмы, не сомневался в существовании старшего народа. Но встретиться сразу с двумя подряд! Этого было бы чересчур и для более опытного мужчины.
В том, что перед ним оборотень, Захар не сомневался. Кто же еще, скажите на милость Божью, смог бы выжить со стрелой в сердце? И неожиданно почувствовал облегчение. Был же уверен, что убил человека! А оказалось – и не человека, и не совсем убил.
Между тем выздоровление шло своим чередом. Румянец уже вернулся на
Как будто от прикосновения его взгляда, она раскрыла глаза и мило улыбнулась.
– Испугался?
– Ну да... – не слишком уверенно протянул Захар. – Было немного. Сначала. Пока не понял, что ты.., – он замялся.
Она рассмеялась, как будто зашелестела весенняя дубрава под слепым дождем, и потянулась соблазнительно:
– Не человек? Что – совсем непохожая?
Захару вся кровь кинулась в лицо, и он отвел глаза в сторону. А, чтобы скрыть стеснение, поинтересовался:
– Ты оборотень?
– Нет, – женщина опять засмеялась. – Нет, молодец, я не оборотень. Я – Морена. Или Церера. А еще – Геката... У меня много имен. Но я предпочитаю первое. А тебя как величать?
– Захарием, – ответил тот. А сам даже изморозью изнутри покрылся. Морена! Древняя Владычица Времени и Судьбы! Богиня, могущественнее которой были разве что Перун и Велес. Хотя и они, по-видимому, остерегались бы становиться ей поперек дороги. Имя Морены в их громаде если и произносили, то лишь шепотом и со страхом. Да и как не опасаться той, в чьих руках сучиться нить человеческой судьбы. Это же именно от ее глаз прятали женщины на ночь свою пряжу и кудели, чтобы не спряла тайком и не накликала Беду, не наслала за небрежность и неряшливость на жилище болезни и бедность.
– Захарий, – протянула богиня, будто пробуя имя на вкус. – Гм… А скажи, хлопче, чего это тебе заблагорассудилось меня подстрелить?
Тот даже всхлипнул. Стрелец, чтобы тебя! Целил в птицу, а попал в молодицу. Теперь остерегайся! Если б тебя пробили насквозь, простил бы? Вот то-то же. Попробуй, объясни теперь богине, что не в нее целился. И то, что она бессмертная, дела не меняет. Все равно больно. Сам же видел, как корчилась. Захарий вздохнул еще раз. Молчанка затягивалась, а это было не очень учтиво, да и не слишком безопасно. Когда боги спрашивают, лучше поспешить с ответом.
– Потому что я хотел научиться летать.
– Летать? – удивленно переспросила богиня. – А причем здесь одно и другое?
Морена все еще продолжала лежать на спине, и ее стройное тело так и притягивало взгляд парня. И, чтобы не показаться еще большим глупцом или нахалом (знать бы еще, что женщину, или богиню больше раздражает: когда бесцеремонно пялятся на ее роскошное тело, или наоборот – когда упрямо отводят взгляд?) и не торчать рядом без движения, Захарий принялся свежевать добычу.
Что и говорить, сегодняшний день оказался не самым легким в жизни парня. Сначала лесовик забавлялся с ним в загадки. Потом подстреленная птица оказалась богиней. Хорошо хоть, что она, кажется, воспринимает это приключение с юмором. Захар, осторожно бросил взгляд на изумительные прелести Морены, нахмурил брови и засопел. Ему и раньше приходилось иметь дело с девушками, но все они были
Но мысли мыслями, а богиня хотела слышать ответ. И слово за словом, готовя одновременно ужин, парень пересказал Морене свою сегодняшнюю встречу с лесовиком.
– И где же те перышки? – поинтересовалась богиня, которой выздоравливала прямо на глазах.
Захар ойкнул и плеснул себя по лбу. Увидев перед собой вместо птицы раненную женщину, он так растерялся, что совсем позабыл обо всем и теперь ни за что не отличил бы волшебные перья от десятка других, лежащих вперемешку в траве.
– Потерял?
Захар показал ей в ответ жмут перьев, и такая печаль, такое отчаяние вырисовывались на лице парня, что Морена, удержалась от насмешки, а только причмокнула губами и дунула от себя. Тот дернулся, не зная, что происходит, но сразу, благодарно улыбнулся. Потому что теперь держал в руке всего два пера, а остальные попросту исчезли. Захар так крепко сжал их в руке, что даже побелели косточки на пальцах. Это было бы слишком жестоко – получить надежду на исполнение мечты и сразу ее потерять.
– Благодарю, – едва выговорил непослушными устами.
– Береги лучше. А то в следующий раз может не повезти.
Захар еще раз поблагодарил и заходился возле огня. Хоть и не минуло даже часа, как он перекусил с лесовиком, от пережитого в парне проснулся просто волчий аппетит. И он с нетерпением ожидал, когда поджарятся первые куски мяса.
Видно, силы еще больше вернулись и к Морене, потому что она, хотя и продолжала лежать неподвижно, все же вспомнила, что полностью обнажена и наколдовала себе легкие шелковые одеяния, – они окутали ее от щиколоток вплоть до подбородка. На ногах неизвестно откуда появились чудесные туфельки из синей парчи, расшитые золотыми нитями. А длинные черные волосы невидимый парикмахер собрал под переливающуюся самоцветами ажурную диадему. Чтобы не лежать на голой земле, она постелила себе пушистый, необычной работы, чрезвычайно красочной ковер. Правда, ее одежда имела интересное свойство. Если смотреть на нее в упор, то она делалась плотнее ночного мрака. Зато. О! Зато, если поглядеть украдкой, одним лишь уголком глаза, то оказывалось, что она не только ничего не скрывает, а наоборот еще больше подчеркивает все прелести. И еще неискушенный в этих играх парень рисковал заработать себе косоглазие на всю оставшуюся жизнь.
Неизвестно сколько лет (или веков) было богине, да и какое это имело значение, если глаза подсказывали Захару, что перед ним лежит юная красавица. Блестящее, как воронье перо, волосы. Тонкие брови. Острый и немножко курносый носик. Карие глаза. Чуть пухлые вишневые уста. Тонкая высокая шея. Полноватые, но не слишком большие, и упругие груди. А талия такая тонкая, что легко уместилась бы в двух его ладонях.
– Кажется, что-то горит? – невинно поинтересовалась Морена. – А я уже проголодалась.