Тень Буревестника Часть Первая
Шрифт:
– Чего... кха-кха... ты так смотришь?
– прошипел он, едва сдерживая кашель.
– Чего... кхе-кхе... вылупился? А?
– Я ведь, - ответил дрожащим голосом Лео.
– Я ведь собирался... подать тебе трость.
– Ну и дурак!
– фыркнул старик.
– Кретин безмозглый! Забыл... кха-кха... где живёшь?
– Да. Но, спасибо, что напомнил.
Лицо нищего скривилось, он громко расхохотался. Голос, мимика, манера речи - всё это оказалось притворством. Нацеленной актёрской игрой. Настоящим был только кашель.
- Плевать я хотел на твоё осуждение, сосунок! Тебе повезло, что я старый...
Старик неожиданно захлебнулся таким жутким приступом, что Львёнок было подумал, что тот сейчас умрёт. Но нет, обошлось. Правда, этот приступ забрал у старца последние силы, и он опустил голову на холодный камень.
– Ну чего ты ждёшь?
– прохрипел нищий, уставившись в небо усталыми глазами.
– Видишь, подыхаю я... Сил - нет. Ничего нет. А жрать всё равно хочется...
– Ты мог бы попросить. Объяснить. Но никак не...
– Грабить тебя, ага. Попросить говоришь? И что бы тогда было? Ты бы подал мне руку? Мне - жалкому, грязному и провонявшему мочой бродяге? Проводил бы в свой дом, посадил у камина, дал мне тарелку каши и стакан горячего вина? Да? Ну, ответь честно, сосунок. Хотя бы себе.
Нет. Я бы так не сделал. Даже если бы у меня был дом, а не жалкая конура под крышей. Я не в силах помочь всем и каждому. Никто не в силах...
– Молчишь, - едва слышно произнёс старик.
– Знаешь ведь правду... А мне, вот, плевать вообще. Меня не грызёт совесть, веришь? Этот мир таков, что он вынуждает всех нас прогнуться под себя. А тех, кто упрямится, он ломает, а затем уже прогибает силой. Запомни это, сосунок... Быть может, когда-нибудь ты поймёшь... о чем тебе говорил старый подыхающий калека. Эй... Ты еще здесь, сосунок?
– Здесь.
– Ничего не вижу. Только тени пред глазами пляшут... А, суки, пляшите сколько влезет, мне уж всё едино... Слышь, сосунок? Так холодно было... Сучий холод трепал меня, как девку... Без жалости... А теперь не так. Странно... теперь мне тепло... слышишь... наконец-то тепло мне...
Львёнок взглянул на небо. Показалось солнышко. Капли дождя разноцветно и радужно замерцали в ореоле первых лучей. Один из них упал на лежащего в луже нищего. Старик улыбался. Он был мёртв.
Лео положил клюку рядом. Убрал монеты в кошель. И продолжил дорогу домой.
Спасибо тебе, безымянный старик. Спасибо за то, что показал мне, как заканчивают те, кто всё же прогнулся под этот мир...
Глава Тринадцатая
Одна искра способна распалить такой пожар, что целым океаном не затушишь...
Надпись на мемориале, установленном на Сиротском поле
в память о погибших в Войнах Итлисса
1261 и 1271 г.
Проснулся Лео в своём Гнёздышке. Поднявшись с лежбища, он начал разгонять кровь по затёкшим суставам, как вдруг услышал странные звуки. Крики. Отдалённый грохот. Рёв пламени. Принюхавшись, вор ощутил тяжёлый смрад гари.
Неужели начался второй Ноирский погром?
Кинув взгляд на дыру-окно, Лео охнул - небо над городом затянуло багровым заревом пожаров. Десятки нитей густого дыма тянулись от земли, сливаясь
Либо я свихнулся, либо проспал Войну...
Львёнок высунулся из чердака, ухватился за край крыши, подтянулся. Оказавшись наверху, он добрался до плоской пристройки соседского здания и уже там осмотрелся. Миротаун пребывал «В Огне». Какие-то кварталы пылали отдельными домами, другие целыми районами; особенно жарко было в Гавани - всю береговую линию затянуло удушливым облаком смога, практически полностью скрывшим пирсы, верфи и корабли. Со стороны Верхнего города доносились отдалённые, но всё равно пронзительные и раздражающие слух звуки: резкие хлопки, пронзительный визг, треск и жужжащие, словно сонмы пчёл, трели. Лео тяжело сглотнул, осознав, что узнаёт эти звуки. Там вовсю бушевала Боевая Магия.
Неподалёку, буквально через улицу кипел бой, отзываясь гулким звоном железа в ушах. Слышались крики бойцов, приказы к отступлению командира, заунывно гудели рожки и трубы, вопили и ревели умирающие. По широкой Винной улице грохочущим стадом пронеслась кавалькада из десяти всадников, все в броне, с мечами наголо. Внизу кто-то надрывно взывал о помощи. Умирающий кричал страшно, из последних сил, до боли раздирая горло отчаянными воплями. Пока не смолк. Из окна третьего этажа одного из пылающих домов, прямо сквозь огонь сигануло горящее нечто. Нечто, так и оставшись лежать на мостовой, совсем недавно было человеком.
Это просто какой-то кошмар... Грёбаный кошмар... Наваждение...
– Нелицеприятная картина, не правда ли?
Вор дёрнулся, резко обернулся. На него смотрели серые отливающие багрянцем глаза. В них не ощущалось вражды - скорее любопытство и лёгкая насмешка. Бледное лицо, тонкие губы, чёрный плащ с высоким воротником и знакомая застёжка-фибула в форме креста с рубином по центру. Камень искрился кровавым блеском, словно впитывая все те ужасы, что сейчас происходили в округе.
– Ты?
– хрипло произнёс Лео.
– Ты... Алекс?
Мужчина вежливо улыбнулся и склонил голову.
– Рад, что вы меня помните, мой милый друг.
– Чего здесь творится? Город в осаде?
– Хм. Я бы сказал - осада уже в городе.
Львёнок отстранённо кивнул, обернулся на шум. Внизу продвигался отряд солдат - человек пятнадцать в серебристых латах, вооружённые мечами и алебардами. В руках знаменосца реял стяг королевских цветов - Лазурь и Серебро. Свои. Гвардия.
Достигнув конца улицы, гвардейцы попали в засаду: из окон ближайших домов смертельным градом посыпались чёрные стрелы. Солдаты сомкнули строй, мечники вскинули щиты, но треть отряда уже лежала на земле. Воздух разорвал низкий гул рожка, топот тяжёлых сапог, воинственные лающие кличи. С соседней улицы вылетела группа вояк, около двадцати душ, размахивая короткими мечами, копьями и боевыми топорами. Пошла сущая бойня. Сидящих в домах лучников Львёнок не разглядел, но тех, кто напал после, узнал сразу. Неприятелем оказались ньёрдманны - могучие воины Дальнего Севера, Истинные Северяне, уроженцы Ньёрдгальда. В страшной рубке их выделял высокий рост, отсутствие лат и круглые, раскрашенные в яркие цвета щиты.