Тень королевы, или Слеза богини
Шрифт:
Наверное, именно поэтому владелец «Первой капли» держал свое сокровище в тайне. А возможно, все было совсем наоборот. Возможно, алмаз был подарен дружественному владыке, жившему далеко за морем. Сокровище доверили верным слугам, погрузили на корабль и отправили новому владельцу, но боги распорядились иначе. Корабль не доплыл, и сейчас «Первая капля» надежно спрятана от человеческой алчности. «Бриллиант» лежит на дне моря, и только пучеглазые рыбы и неведомые нам морские чудовища, проплывая мимо, бросают на камень
Как выразился старший брат Казицкого? По легенде, Слезы богини приносят несчастье своим обладателям?
Что ж, легенда оказалась права.
Яна Казицкого убили мародеры. Убили в собственном доме, который он пытался отстоять с оружием в руках. Храбрый семидесятилетний старик против стаи голодных молодых волков. Обреченный старик.
Возможно, он был обречен уже с того момента, когда шепнул на ухо посланцу итальянского посредника одно короткое слово: «Согласен!»
И завертелось.
Проданные имения, собранные наличные... Интересно, во сколько оценил сиятельный римский князь Гвидобони-Висконти «Вторую каплю»? И какую комиссию получил желчный итальянский адресат Яна Казицкого? Этого мы уже никогда не узнаем.
Бесспорно одно: драгоценность покинула Рим и перекочевала в Россию.
И начала проявлять свою разрушительную силу.
Не знаю, как закончилась жизнь сына Яна Казицкого. Зато знаю, как закончилась жизнь его правнука. Сама видела.
Я откинулась на спинку дивана.
Может, не стоит вытаскивать на свет божий эту мину, замедленного действия?
Лежит себе где-то, и пускай лежит! Хотя почему где-то?
Он лежит в доме принца Дании. Узнаешь, кого Казицкий называл таким титулом, узнаешь, где «Вторая капля».
Все так заманчиво просто.
Я поднялась с дивана и несколько раз прошлась по комнате.
«Остановись, пока не поздно!»— шепнул мне трезвый холодный голос благоразумия.
Но меня уже увлекло приключение и потащило за собой на аркане, как тащат на бойню неразумного глупого теленка.
Остановиться, конечно, было бы правильно, но я уже не могу остановиться. Я слишком далеко зашла на запретную территорию, чтобы просто взять и повернуть назад.
Как бы мне узнать побольше об этом камне?
Позвонить Юле? Она работает в Гохране, занимается шлифовкой алмазов, в принципе, человек компетентный...
Нет, с Юлей разговаривать никак нельзя. Она может испугаться за меня и передать наш разговор Олегу Витальевичу. Из лучших побуждений передать, чтобы я не вляпалась в очередные неприятности. И тогда мне придется объясняться со следователем. А это удовольствие гораздо ниже среднего.
И потом, мне просто не хотелось давать Олегу Витальевичу ниточку, ведущую ко «Второй капле». Его дело убийцу искать, а не драгоценность!
Итак, где взять ювелира?
Я в задумчивости похлопала
К сожалению, в моем кармане ни один ювелир не завалялся. А у кого может заваляться?
Он может заваляться в кармане тети Жени. Вернее, в ее безразмерной записной книжке.
Имею ли я право снова попросить ее об услуге?
Я с сомнением хмыкнула. Вообще-то, в прошлый раз крестная довольно прозрачно намекнула, что вскоре мне придется обходиться без ее помощи. Ее можно понять: за Лешку обиделась.
Итак, звонить или не звонить, вот в чем вопрос...
Я открыла дверь комнаты и выглянула в коридор. Телефон имел обманчиво невинный вид, приглашая меня взять в руки трубку.
— Ира!
Я вздрогнула и повернула голову. В дверях гостиной стоял папочка в халате.
— Я не могу уснуть!
Я поднесла руку к голове и помассировала висок. У меня есть обязанности, и мне нельзя о них забывать.
— Да, конечно, — ответила я терпеливо. — Ты не выпил лекарство.
— Я болею? — удивился папочка.
— Нет. Это для профилактики.
— А-а-а...
Я привычно достала из холодильника упаковку папиных таблеток, выдавила две из них на ладонь, налила в стакан дистиллированной воды. А потом вдруг села за кухонный стол, уложила голову на скрещенные руки и заплакала. Сама не знаю почему.
— Ира!
Папочка дотронулся до моего плеча.
Я подняла голову и увидела его испуганный взгляд.
— Почему ты плачешь?
— Не обращай внимания, — сказала я, вытирая глаза. — Просто устала. И все.
— Все в порядке? — потребовал от меня гарантий папочка.
— Все в порядке, — покорно ответила я.
И отец успокоился.
— Выпей, — сказала я и сунула ему в руку таблетки.
Папочка послушно проглотил лекарство, запил его водой и вопросительно посмотрел на меня.
— Иди спать, — сказала я ласково. — Теперь заснешь.
И тут случилось неожиданное. Папочка вдруг подошел ко мне и поцеловал меня в лоб. Я замерла на месте, стараясь не поддаться охватившей меня надежде. Это не осмысленное действие, просто воспоминание, рефлекс, все равно что зубы почистить или руки помыть...
— Тебе нужно отдохнуть, — заметил папочка. — Ты устала.
— Иду, — ответила я.
Вернулась в свою комнату, не раздеваясь, легла на диван. Полежу немножко, потом все сделаю. Умоюсь, почищу зубы, разложу постель, влезу в пижаму... Все потом...
И сама не заметила, как провалилась в долгий глубокий сон без сновидений.
Проснулась я поздно. Часы на книжной полке показывали четверть одиннадцатого, яркое, почти летнее солнце ослепительно преломлялось в оконном стекле, отмытом мною до хрустального блеска. Господи!