Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
– Прежде всего, вам, - тихо обронил Зу-л-Кифл.– Сядьте, Посланник, и выслушайте. Ко всем прочим уловиям добавьте еще одно - научитесь сдерживать себя. Кроме того, примите совет: научитесь радоваться препятствиям, научитесь выбирать более сильного противника и более умного собеседника, только тогда сможете подняться выше по лестнице совершенства. Что касается голодовки и пыток... В вашем мире жил человек по имени Бодхидхарма.
– Будда, - тихо сказал Такэда.– Под этим именем он известен больше.
– Ему принадлежит великолепное высказывание: "Если бы можно было достичь совершенства и освобождения от
Никита подумал и с красными ушами сел на место.
Теперь поговорим о путях достижения совершенства, - продолжал маг, словно не заметив.– Путь Меча - это не просто красивая иносказательная формулировка достижения воинского профессионализма, это прежде всего путь приобретения уверенности и твердости духа, необходимых для достижения цели. Вы поставили перед собой цель. Посланник? Ведь уцелеть в схватке с ССи ЧК - не цель. Собрать семерку магов и выиграть очередную битву - тоже не цель. Нет, целью, достойной мага - и Бога!– может быть только спасение Вселенной! Ни больше, ни меньше.
Под силу это вам, Посланник?
Никита не двигался, опустив голову. Уши и щеки его пылали.
– Поразмыслите на досуге, - Зу-л-Кифл вдруг подмигнул Такэде, - после того, как в вас перекипят злость и обида, вот тогда и поговорим о наших общих делах. Да и о судьбах тоже, вашей и моей.
Сухов молчал долго, никто его не торопил, потом резко поднял голову. Глаза его блестели веселой злостью, губы слегка улыбались.
– А ведь вы уже решили, маг... Вы будете Одним из Семерых.
Или я ошибаюсь?
Зу-л-Кифл добродушно рассмеялся, махнул рукой и исчез. Из ниоткуда раздался его голос:
– Мы поговорим об этом позже.
Двое землян в изумлении дивились на пустое кресло.
– Иногда мне хочется тебя отшлепать, - обрел наконец дар речи Такэда.– Ведешь себя, как мальчишка.
– Нельзя, - проворчал Никита.– Я Посланник.
Селкит, появившаяся на вернаде, с недоумением обвела взглядом хохочущих гостей.
На время кемтессий половина Соут-Хорра вплоть до моста в старый город с пирамидами-усыпальницами охранялась кемтурамивоинами, призванными под. знамена Закона и Мира. И еще ни разу со времен Падения, как называли на Айгюптосе битву сил Тьмы и Света, кемтессий не были отменены из-за каких-либо серьезных "партизанских" действий оставшихся в живых слуг демонов-итв вроде кинноров, призрачной нежити - Мороков, мбори, получерепах-полукрокодилов, и невидимок-баку, "сосудов Сатаны", находящихся с раруггами.
Все это сообщила Никите Селкит перед открытием праздника, но тот и без ее успокоения не чувствовал тревоги, уйдя с головой в репетиции (танцевал он один, без свидетелей, не впустив в комнату, выделенную Зу-л-Кифлом, даже Такэду, и пытаясь решить рпроблему звукового сопровождения своего танца. Никогда раньше он не чувствовал такого подъема, желания выступить на пределе, изумить местных "театралов" и... покорить воображение Селкит.
Своеобразная красота девушки будоражила кровь, опьяняла, кружила голову и звала к подвигам. О том, что будет с ним завтра, как повернутся события, Сухов не задумывался. Самое интересное, что воспоминания о Ксении, остужающие разгоряченное сердце, порождающие глухую досаду неизвестно на кого, раздвоенность и плохое
Танцевальный конкурс кемтессий завершал праздник, следуя за состязаниями борцов и конкурсом певцов. Никита вознамерился было поучаствовать и в борьбе, показать класс, по ироническому замечанию Такэды, но Толе хотя и с трудом удалось уговорить друга не делать этого.
– Если ты победишь - в этом не будет ничего удивительного, - привел он решающий аргумент.– Благодаря Селкит о тебе и так уже идет слава мастера единоборств. А вот если ты победишь в танце, сыграв на контрастах силы и гибкости, о тебе будут слагать легенды.
– Убедил, - кивнул Никита, с озабоченным видом.– Единственный прокол - музыка. Под рокот тамтамов мой танец не будет смотреться как должно.
Такэда промолчал, одаако, улучив момент, поговорил на эту тему с Зу-л-Кифлом, и маг к вечеру принес откуда-то самый настоящий плейер с записью той самой мелодии, под которую танцевал Сухов перед встречей с Вестником.
– Как вам это удалось?!– Изумлению танцора не было предела.
Номарх в ответ только рассмеялся, исчезая по обыкновению, а Такэда, повертев плейер, философски заметил:
– Пути и дела мага неисповедимы. Мне кажется, что эта штучка только видится нам плейером, на самом деле Зу-л-Кифл мог прозондировать твой мозг и вытащить оттуда музыку, оформив ее под привычный нам аппарат.
Никита не возражал, довольный тем, что его проблема разрешилась.
Танцевальная часть кемтессий проходила на площади, окруженной "сфинксами", перед гигантским мавзолеем последнего кемтарха Риангомбе. Четыре "улицы"-аллеи спускались к площади уступами, образовав своеобразный амфитеатр, заполненный зрителями до отказа. Зрители располагались на террасах-ступенях амфитеатра стоя, что живо напомнило землянам их последний "конкурс" на выживание в мире индейской цивилизации.
Женщины выступали раньше, танцуя под "оркестр", состоящий из шести разнокалиберных барабанов и двух длинных, полуметрового диаметра, труб с отверстиями, издававших при шлепке по ним ладонью звуки, которые напоминали свист и кваканье одновременно. Танцевали поодиночке и парами, и целыми группами, и даже Такэда, никогда не реагировавший на женскую красоту, был заворожен ритмом, пластикой почти обнаженных женских тел, красотой и отточенностью их движений и поз, общим настроем легкости, грациозности, жизнеутверждающей силы и радости.
Селкит, танцевавшая в кисейной накидке и юбке из переливающихся всеми цветами радуги змеиных шкур, с прической в стиле "голова Нефертити", как назвал ее для себя Толя, победила дважды: в танцах индивидуальных и в паре с девушкой, похожей на нее, как сестра-близнец. Радостная, возбужденная, невероятно красивая, увенчанная короной и венками из огромных белых цветов, похожих на улыбающееся человеческое лицо, она нашла Такэду "на трибуне" рядом с отцом, и Толя, ревниво следивший за Никитой, с грустью подумал, что винить Сухова не в чем: такая сказочная красота могла бы увлечь и Будду.