Тень Саддама Хусейна
Шрифт:
– Что?!
– вскрикнул Акрам так, как если бы ему сказали, что американская морская пехота заняла позиции вокруг президентского дворца.
– Лично я этому не верю, - продолжал Хашим.
– И все же это надо проверить. Эти сведения попали ко мне из очень надежного источника.
Он сделал паузу и впился строгим взглядом прямо в глаза Акраму, как и подобает офицеру безопасности. Это было великолепное зрелище.
– Мне понадобится ваша помощь, Акрам Салем. Мне нужен кто-то, кому бы я абсолютно доверял. Я могу рассчитывать на вас?
– Разумеется, - встрепенулся Акрам.
– Разумеется.
–
Тот призадумался, усиленно морща лоб, и, наконец, отрицательно помотал головой.
– Нет, Хашим, - сказал он с нервной улыбкой.
– Я такого не припоминаю.
– Ну это не так важно, - заметил Хашим, - но я был бы благодарен вам за вашу бдительность. Как только заметите такого человека, тут же доложите мне.
Акрам лихорадочно закивал головой.
Единственным изъяном нашей затеи было то, что Акрам начнет докучать Хашиму. О любом, кто разговорится в его присутствии, он, чтобы выслужиться и отвести от себя подозрения, будет докладывать Хашиму. Но Хашим и это учел.
– Приходите ко мне только в том случае, если действительно это чего-то стоит, - серьезно сказал он.
– А то заставите меня бегать за людьми, которые ни в чем не повинны.
Акрам ушел, а мы ещё долго хохотали.
– Я рад, что ты похож на президента, а не твой зятек, - сказал Хашим.
Через несколько дней я позвонил Тарику и спросил, изменилось ли поведение зятя.
– Не понимаю, что ты ему сказал, Микаелеф, - ответил Тарик, посмеиваясь, - но повлияло несомненно. Он тих как мышка.
В течение этого года произошло несколько попыток покушения на президента. Я никак не мог определить, Латиф ли стоит за этими покушениями или кто-то еще. После войны в стране был избыток нелегального оружия, его просто можно было подбирать на улицах. Вооруженные нападения участились. Это заставляло меня быть особенно осторожным, когда я заменял Саддама. Иногда приходилось пользоваться системой "кактус", которая пока помогала мне.
Однажды в Багдаде, на Палестинской улице, кортеж Саддама задержало дорожное происшествие. К таким случаям охрана президента относится с особой подозрительностью, поэтому машины президента тут же повернули обратно. Засада, как оказалось, была в двухстах метрах впереди. Нападавшие сразу начали стрелять вслед повернувшим машинам президента и охраны, но расстояние из-за большой скорости быстро увеличивалось и стрельба велась почти вслепую. Один личный охранник был убит, несколько других ранены, однако президент не пострадал.
Другая попытка была устроена несколькими неделями позже, но тоже не удалась, так как у кого-то из нападавших сдали нервы и он начал стрелять, когда машина Саддама ещё не подъехала к намеченному роковому месту. Саддам потерял ещё одного личного охранника, но одним больше, одним меньше...
Третий случай произошел в аль-Басре и, судя по всему, это была работа одной из шиитских группировок. Саддам присутствовал на заседании комитета Баасской партии и собирался уже уезжать, когда в дверях взорвалась бомба. Были убиты трое мужчин и одна женщина, много прохожих получили ранения. Саддам, конечно, остался
Ирак был настолько разорен и повержен союзными войсками год тому назад, что, к удивлению и облегчению Саддама, ООН, а особенно США, не вмешивалась во внутренние дела страны. Саддам по-прежнему вызывал меня к себе просто для того, чтобы поговорить о западном мире вообще и о США в особенности. Он получал удовольствие, используя меня как подобие звукового отражателя, но всякое мое возражение могло мне дорого обойтись.
Однажды, войдя в его кабинет, я застал его за телефонным разговором. Как потом оказалось, он говорил с Тариком Азизом. Он широко улыбался, слушая собеседника, а потом громко рассмеялся. Окончив разговор с Тариком, он, не колеблясь, пересказал его мне в деталях.
Дело было в том, что Тарик только что вернулся из тюрьмы Абу Граиб. Делегация США захотела ознакомиться с состоянием наших тюрем, и Тарик с удовольствием удовлетворил их пожелание. Конечно, он повел их к уголовникам, а не в корпус "перевоспитания", где находятся диссиденты. Кое-кто из заключенных решил поиздеваться над делегацией, а через несколько минут они устроили американцам настоящий кошачий концерт.
– Представляешь?
– Саддам зааплодировал.
– Как жаль, что я этого не слышал.
Он настолько был доволен, что послал начальнику тюрьмы приказ: всем участникам "комитета встречи" американской делегации скостить срок пребывания в тюрьме наполовину.
Его критика Совета Безопасности ООН была уничтожающей. Он был уверен, что совет преступно непоследователен в исполнении собственных резолюций, полностью находится под влиянием США и под их нажимом санкционировал "освобождение" Кувейта.
– США не заинтересованы в благосостоянии нашей страны, - жаловался Саддам.
– Если бы они об этом думали, то не настаивали бы на продолжении санкций, которые ежедневно уничтожают простой иракский народ. Они объявили войну Ираку, потому что мы слишком сильны. Вот в чем причина.
– Он ударил несколько раз по столу кулаком, да так сильно, что запрыгали карандаши и ручки.
– Сколько раз предметом обсуждения Совета Безопасности был Израиль, и сколько было принято резолюций, требующих от него ухода с Голанских высот и передачи их Сирии. А Западный берег реки Иордан, южный Ливан! Эти проклятые евреи игнорируют все резолюции, и ООН ничего не предпринимает против них.
Эта тема всегда приводила его в гнев. Начав, он уже не мог остановиться и способен был говорить часами.
Он был убежден, что политика США всегда преследовала только свои личные интересы и цели, чтобы контролировать цены на нефть на Среднем Востоке. Они стараются создать обстановку, при которой ни одно арабское государство не сможет иметь доминирующее влияние в этом районе. Во время войны 1980-1988 годов США сначала поддерживали Иран, потом Ирак, затем снова Иран. Саддам напомнил мне, что в те времена была в ходу шутка: спрашивают: "На чьей стороне сейчас Америка?" - отвечают: "На стороне проигравшего".