Тень смерти

Rinonsa

— Юсулла!
– крикнул тучный рыцарь и, когда леди-инквизитор появилась рядом с ним, создал магическую цепь, приковавшую его запястье к запястью Юсуллы.
– Простите, придется постоять на месте немного.

Пространственный разлом немедленно захлопнулся.

«Он использовал Оковы Магии, чтобы связать себя с этой женщиной. Оковы Магии не могут быть разорваны, и это нарушило магический контракт моего заклинания, согласно которому нас должно было быть на Свидании со Смертью только двое, - покивал Мал Хакар, сам недавно научившийся создавать Оковы Магии.
– Всего за несколько секунд он разгадал суть моего заклинания и придумал, как спастись. Вот это уже может быть действительно опасно. Однако… любые

контрмеры открывают противнику дополнительные возможности.»

Лич мысленно приказал Ар’ак’ше схватить Юсуллу рукой и, когда та выполнила приказ — леди-инквизитор и не пыталась сопротивляться, ожидая, что девушка-призрак вновь атакует Менвана — провел через свою Илк’ха’йа’лет заклинание Поглощения, которое начало вытягивать силы из инквизиторши, а через магическую цепь — и из Менвана тоже. Мал Хакар никогда раньше не использовал такую комбинацию, но все сработало и лич сразу же вспомнил дриаду Лилию и ее духов. Воспоминания об этой женщине — единственной из его противников, которому удалось оставить его в дураках, всегда делали Повелителя Тьмы немного кровожадным, и он высвободил поглощаемую у инквизиторов энергию в виде Теневого Разрушителя направленного на Аврелия — рыцарь, стоило личу отвлечься, попытался атаковать. Затем, вспомнив о ловушке, которая уже не была нужна, Мал Хакар активировал и ее — и молнии, сорвавшиеся с многочисленных каменных шипов, ударили командора со всех сторон. Чтобы защититься, Аврелию пришлось снова — как и когда Вакилла пыталась сжечь его легкие —превратить себя в статую, но лич продолжал атаку, надеясь разрушить каменную шкуру.

— Можете что-то сделать?
– простонала Юсулла, обращаясь к Менвану. Отток энергии из тела — не только собственной, но и той, что приходила от повара и шла через нее к Ар’ак’ше — почти парализовал женщину, она не могла сбежать при помощи Божественной Скорости, потому что была прикована цепью, и не могла сопротивляться, потому что призрак крепко держала одной рукой саму инквизиторшу, а другой — ее молот.

— Сейчас, - отозвался Менван и неимоверным усилием направил в лича Солнечный луч. Прицелился он не слишком хорошо, потому заклинание лишь вырвало Мал Хакару кусок бедра, который тот немедленно восстановил. Однако поглощение прекратилось и оба инквизитора издали вздох облегчения. Ар’ак’ша поспешно скрылась.

— Как вы так сделали?
– спросила Юсулла.

— Магическая энергия движется по определенным законам, предпочитая путь наименьшего сопротивления, - ответил повар.
– Создав луч из вашей и моей энергии, я создал более короткий и широкий путь тока энергии от нас к Мал Хакару, и тогда более узкое обходное русло иссякло.

— С ума сойти, - восхитилась леди-инквизитор.
– Божественная Мудрость поразительна, я вам завидую… Кстати, насчет этого… - она подергала за цепь, соединявшую ее с Менваном.

— А, да… - спохватился рыцарь и движением свободной руки развеял оковы.
– Будьте осторожны — если Мал Хакар назовет вас по имени и вы услышите, вас затянет в другое измерение, где вы будете драться с ним один на один.

— Не проблема, - отозвалась Юсулла.
– Я же бегаю быстрее звука — если я услышу, что он начал произносить мое имя, то отбегу и не услышу, как он произнесет его до конца… Сейчас, отдышусь только… Кстати, куда делась эта ночная фурия, почему она больше не нападает?

Фурия, тем временем появилась рядом с Мал Хакаром. Лич оглядывал поле боя, оценивая ситуацию. Аврелий все еще был статуей, Юсулла и Менван временно выбыли из боя, но и Церцея сидела на земле в небоеспособном состоянии. Однорукий паладин выбрался из ямы и пришел на помощь Фрейде, потому Вакилла освободила леди Силверщилд из огненной ловушки и отступила. Впрочем, воительница, несмотря на всю свою выносливость, не была готова вернутся в бой прямо сейчас.

«Этот

сэр Менван смог совершить заклинание, пока на него были одеты Оковы Магии — он явно знает о волшебстве что-то чего не знаю я… Начинать нужно с него, но сначала нужно как-то занять этих двоих…» - Повелитель Тьмы посмотрел на приближающегося сэра Лабрина и Аврелия, который в любой момент мог перестать быть камнем.

— Господин, приближаются еще двое, - сообщила Ар’ак’ша. Посмотрев в указанном ею направлении, лич увидел двоих всадников — то были Гроссмейстер Эллеан, которого легко было узнать по его крылатому шлему, и инквизитор Робрин — бывший следователь отдела внутренних расследований Ордена по особо важным делам — один из немногих инквизиторов, о чьей биографии разведка Союза обладала не просто достаточными, а даже избыточными сведениями. Остальные паладины все еще сражались со скелетами, но эти двое смогли прорваться первыми.

— Я понял, - кивнул Мал Хакар, заставляя кольцо каменных шипов разомкнутся и выходя навстречу приближающимся рыцарям.
– Ар’ак’ша, трансформируйся.

— Слушаюсь, - отозвалась призрачная девушка. Ее призрачное тело уплотнилось, и она смогла бы теперь сойти за настоящего живого человека, если бы не мертвенно бледное лицо, глаза без зрачков, совершенно необычные для ее возраста седые волосы и чудовищные когти вместо пальцев рук. Почти все могущественные призраки могли управлять своим внешним видом, но Ар’ак’ша — Илк’ха’йа’лет живого лича — была единственной, у кого была вторая форма, не только отличавшаяся внешне, но и имевшая совершенно иную природу и способности. Когти призрачной девушки удлинились, превращаясь в длинные иззубренные ленты из множества сегментов. Взмахнув ими, словно плетьми, Ар’ак’ша заставила наступающего сэра Лабрина остановиться, в то время, как Мал Хакар двинулся навстречу Робрину.

— Гошподин, - запищала Пыщь, опускаясь на плечо личу — до этого мышь наблюдала за сражением из поднебесья.
– Этот обладает огромной шылой. Мошет брошить бешкрылого в небо на пятдешят футов.

Мал Хакар кивнул, приготовившись пронзить лошадь рыцаря Клыками Земли, а затем скинуть его самого в яму, чтобы избежать ближнего боя, но в этот момент Церцея, поднявшись с земли, устремилась вперед.

— Этот — мой, хозяин, - прошипела она. У Змеи даже не было меча, но против этого инквизитора он и не был нужен — вновь создав вокруг себя пламенную змеиную голову, девушка атаковала сэра Робрина в лоб. Огромная сила не помогла паладину — клевец, которым тот попытался ударить Церцею, разлетелся на куски, столкнувшись с зеленым пламенем, а мгновением позже та же участь постигла его доспехи и сбрую коня. Сам скакун рухнул на землю, получив от прохождения сквозь змеиную ауру поистине лошадиную дозу яда, да и сам рыцарь, хотя и смог подняться, явно держался на ногах с трудом.

Мал Хакар понял, что на этот раз Церцея не ошиблась с выбором противника и повернулся к скакавшему следом за Робрином Гроссмейстеру. Тот казался буквально живым воплощением мощи паладинов — но у этого могущества была и обратная сторона. С незапамятных времен Гроссмейстеры Ордена владели тремя могущественными реликвиями — эти артефакты не мог использовать никто, кто не являлся Гроссмейстером, и, если очередной глава Ордена погибал, реликвии исчезали и появлялись вновь лишь на инаугурации следующего Гроссмейстера. Даже в отдельности каждый из этих артефактов представлял из себя грозное оружие, а вместе они делали обладателя практически непобедимым… и Орден использовал их столь огромное количество раз, что все враги паладинов давно изучили все слабые и сильные стороны этих реликвий — и теперь Мал Хакар знал о возможностях Копья Справедливости, Небесного Щита и Книги Света не меньше, чем сам сэр Эллеан — а может и больше, ведь он готовился к этому поединку весь последний год…