Тень смерти
Шрифт:
Ку’ман’дан Бернс не сомневался в том, что его воины в конечном счете победят четыре тысячи брошенных паладинами наемников, будь те хоть десять раз элитными, но это победа была ему совершенно не нужна — потому Старик поручил трем тысячам воинов сдерживать наемников, а остальные силы обрушил на пеший полк паладинов, все еще надеясь успеть на помощь Хозяину. Тогда-то, сражаясь в первых рядах вместе с Клинками Смерти, он и увидел того, кого убил еще полтора года назад — тоже сражающегося в первых рядах и вполне живого Глицина Нортваллея. Рыцарь как раз рассек огромного дрога сверху донизу, как будто
— Как… - прорычал Ку’ман’дан.
– Откуда он здесь?
— Не подходи к нему!
– предостерегли скелета и тот с удивлением обнаружил у себя на левой верхней руке Рию. Костяной посох самовольно и незаметно для воина прицепился к его запястью.
— А ты разве не должна быть с Полиандром?
– поинтересовался Старик.
— Он ушел… - уклончиво ответила чернокнижница.
– Я решила разыскать тебя и, похоже, не напрасно… Не лезь к этому рыцарю! Он — один из инквизиторов, личности которых нашей разведке удалось установить. Испепелит и не заметит.
— Мне наплевать кто он — я лично всадил в него стрелу с неизлечимым ядом. И он умирал, я видел это!
– в глазах скелета вспыхнули зловещие красные огоньки.
— Да, это странно, но говорит лишь об огромной живучести инквизиторов. Их главный живет уже сто пятьдесят лет, Однорукий Паладин отрастил обратно отрубленную полвека назад руку, а Фрейда Силверщилд — голову… и мы еще не знаем про остальных!
— Неважно кто там чего сто лет назад!
– рявкнул Старик.
– Этого инквизитора я отправлю в ад! Собственноручно!
— Стой!
– когда Рия сердилась, ее голос был не менее страшен, чем у рыцарей смерти. Ку’ман’дан почувствовал, что его ноги приросли к земле.
– Возможность победить есть, но для этого выслушай, что я скажу!
— У тебя одна минута, - отозвался Бернс.
— При нашей прошлой встрече у тебя было две руки, а не четыре. Способности Клинка Смерти — они от Храшка?
— Возможно.
— У тебя на поясе громовой посох — никто кроме гномов не умеет ими пользоваться. Значит ли это, что ты получил знания Кротыша, когда поглотил его кости?
— Давай уже к делу!
– потребовал Ку’ман’дан.
— Это и есть дело! Ты не просто дрог, находящийся на пороге превращения в рыцаря смерти, а обладаешь уникальной способностью поглощать других скелетов, забирая не только их кости, но и навыки. Забери мои.
— Что?
– переспросил Старик. Красные глаза погасли, а начавшая проявляться алая аура исчезла.
— Если поглотишь меня станешь первым рыцарем смерти-чародеем. С магией Тьмы ты сможешь подавить силу священных клинков и любого другого паладинского оружия.
— Рия, это так не работает. Это не Легион — если я поглощаю тебя, ты исчезаешь. Навыки и знания Храшка и Кротыша у меня, но не они сами. Я не слышу у себя в голове их голоса или что-то вроде того. Их нет.
— Ну и что я потеряю?
– усмехнулась обезображенная чернокнижница.
– Возможность оставаться в вечном рабстве у жестокого лича, который вспоминает обо мне только тогда, когда его очередная игрушка сломается? По крайней мере я буду знать, что мои способности достались не ему, а хорошему человеку.
— С Храшком и Кротышом все было ради выживания, к тому же они уже были почти
– Сейчас ты просишь меня убить тебя, хотя ни один из нас не обязан здесь умирать.
— Ты что — паладин?
– ехидно поинтересовалась Рия.
– Если так, то тебе никогда его не победить — ведь он самый настоящий инквизитор, да и боевого опыта у него побольше. Прекращай думать о том, что хорошо и что плохо, и просто бери все, что нужно, как будто оно твое — честного пути к победе для тебя нет.
— Тогда попробуем бесчестный, - произнес скелет, и красное пламя вновь вспыхнуло в его глазах. Костяной посох треснул и разлетелся на куски, которые, объединившись иначе, образовали ну руке Ку’ман’дана костяную перчатку. А затем начали разрушаться все скелеты в радиусе пятидесяти футов от Старика. Облекшись в костяной доспех, дрог выбросил щит и оба своих топора, и, подобрав четыре обороненных поглощенными скелетами меча, взмахнул одним из них. Слетевшая с клинка бордовая Волна Тени разметала в стороны сражающихся и расчистила Бернсу дорогу к сэру Глицину.
— А ты действительно была сильной, Рия… Начинаю понимать, почему старый мешок с костями оторвал тебе руки…
— Бернс, стоять!
– крикнула Мелипсихона, продиравшаяся к Старику через ряды скелетов, но окончательно превратившийся в рыцаря смерти скелет проигнорировал приказ и с ревом бросился в атаку.
Разумеется, Глицин не узнал его — никто не узнал бы в десятифутовом четырехруком костяном гиганте скелета-воина в проржавевших доспехах, которым он был в сражении при Абезе. Увидев, что громадный противник во весь опор несется к нему, размахивая четырьмя мечами, молодой инквизитор добил скелета, с которым сражался, и замер, позволяя Старику подбежать поближе. Когда между ними оставалось три фута, рыцарь ударил от плеча наискось двуручным мечом. Однако магического взрыва, который обычно следовал за прикосновением священного клинка к нежити, не произошло. Вместо этого светлая аура, окутывавшая меч Нортваллея, перед самым ударом вдруг сорвалась с клинка и умчалась куда-то вдаль. Однако сила инквизитора была столь велика, что даже обычным мечом он рассек костяной доспех дрога и разрубил противника напополам, перебив позвоночник чуть ниже ребер. Верхняя половина рыцаря смерти начала падать на землю, разлетаясь на куски… Но вдруг появившиеся прямо из воздуха сегменты позвоночника, созданные заклинанием Дара Тьмы, соединили разрубленные части и костяной доспех начал срастаться… и в то же мгновение четыре меча подобно когтям вонзились в тело сэра Глицина, разрывая его на части.
— Так просто?
– поразился Старик.
– Да я бы, наверное, и сам справился…
И тут же в него ударило больше десятка заклинаний Луча Света — паладины мчались к нему со всех сторон, стремясь отомстить за гибель своего командира. Однако рыцарь смерти, взмахнув мечами, загасил лучи Волнами Тени и, вырастив чуть пониже затылка дополнительный череп, приготовился к бою.
— Теперь я понимаю, как чувствует себя Мал Хакар, который в одиночку сильнее, чем все его враги вместе взятые… Ваши потуги смехотворны!
– пророкотал он, стоя в середине вихря из рассекающих воздух клинков, отрубленных рук и голов.