Тень Великого Древа
Шрифт:
С Мартином что-то происходило. Сложно понять в тусклом мерцании Перста, но его лицо менялось. Губы расползались и дрожали, глаза лезли из орбит, кадык прыгал вниз и вверх.
– Эрвин Ориджин! Непобедимый герцог Первой Зимы! Я поймал тебя, ну!
Теперь стало ясно: Мартин хохотал от восторга, задыхался, переполненный счастьем.
– Я тебя поймал! Ты сломал все планы Вита, дважды обманул Рихарда, ранил Пауля. Они все – все они, сука, - боятся тебя! А я пришел – и поймал!
Это было безграничное
– Ты – мой трофей, ну! Я победил, я окончил войну, я поймал тебя. Я!..
Он опьянел, - подумал Эрвин и осторожно потянулся к кинжалу.
В тот же миг Мартин сделал шаг назад. Кадык перестал дрожать, лицо затвердело, глаза страшно сверкнули:
– Э, нет, даже не думай! Кинжал – на пол!
Эрвин вынул его из ножен.
– На пол, говорю!
Эрвин примерился: метнуть? Взгляд Шейланда не оставлял сомнений: он успеет выстрелить. Сталь звякнула о камень. Ради сестры я сдохну на глазах у сестры.
– Ты очень опасный зверь, - сказал Мартин. – Но я – хороший охотник, свой трофей не упущу. На колени.
Эрвин не шелохнулся.
– Ударю ей плетью в живот, выверну кишки. Будет подыхать часа три, не меньше. На колени, гад!
Герцог Ориджин коснулся коленями пола.
– Руки за голову, ну!
Ладони легли на затылок.
– Собака, эй, собачка-а!
– Гав, гав! – покорно откликнулась Иона.
– Что ты сделаешь, чтоб я его не убил?
Она завыла, как волк на луну.
– Руку будешь лизать?
Сестра высунула язык.
– Ошейник наденешь?
Она задрала подбородок, подставив белую шею.
– Кость погрызешь?
– Ты не даешь костей, - Иона заскулила, с пугающей точностью подражая голодному псу. – Хозяин не любит свою собаку…
– Ты была плохой собакой, слышишь? Вообще-то, я пришел тебя пристрелить.
Она заскулила вновь, крутанула бедрами, будто пытаясь вильнуть хвостом.
Эрвин только подумал о мече, как Шейланд пнул его в бок и опрокинул на пол.
– Я тебя насквозь вижу! Молчи, не шевелись. С собакой говорю.
– Гав! Гав! Гав! – покорно, подобострастно залаяла Иона.
– Будешь снова плохой собакой?
– Э! Э! Э!.. – она завертела головой, завиляла хвостом.
– Хочешь, чтобы пожалел?
– Гав! Гав!
– Лижи руку. Хорошо лижи, тогда пожалею.
Иона высунула язык во всю длину. Мартин протянул ей левую руку, целясь правой в Эрвина.
Она схватила его ладонь, слегка потянула к себе. Лицо Мартина приблизилось к прутьям. Тогда Иона отдернула рукав платья и показала Шейланду свое предплечье.
То, что произошло дальше… Такое бывает, Эрвин точно знал. Он даже планировал,
Мартин Шейланд изменился в лице. Челюсть отпала и задрожала, глаза наполнились слезами, мышцы напряглись в гримасе боли. Он шатнулся прочь от клетки, но Иона продолжала держать руку на виду, и Мартин смотрел на нее. Не мог не смотреть. Он отдал бы все, чтобы отвернуться: брата, мать, отца, собственные кишки – но не мог!
– Нет! Неееет!
Голос звенел бесконечною обидой. Младенец, отнятый у матери и брошенный в могилу, не плакал бы так горько, как Мартин Шейланд.
– Нет же! Нечестно! Нельзя…
Он рухнул на колени, перекатился на бок, свернулся в позу зародыша. Сквозь рыдания с трудом различались слова:
– Пожалуйста, нет… Так нечестно…
Затем Мартин стащил с руки Перст Вильгельма и бросил Ионе.
На сей раз Эрвин не допустил ошибки и не позволил себе расслабиться. Быстро спросил:
– Пыль от Гвенды?
Сестра кивнула, а он уже был на ногах и направлял Глас Зимы в горло Шейланда.
– Как управлять Перстом?
Вместо ответа Мартин всхлипнул. Иона сказала:
– Я умею.
Тихо шепнула что-то, и Перст Вильгельма наделся на ее предплечье.
– Стрелять тоже умеешь?
Она прищурилась, нацелив руку в замок решетки, сказала слово. Замок разлетелся, решетка открылась нараспашку. Миг спустя Иона была возле брата.
– Как ты научилась?
– Смотрела, слушала, читала по губам. Я готовилась, Эрвин. Ждала тебя…
– Я тоже очень ждал!
– Давай же уйдем отсюда.
Эрвин удержал ее за руку:
– Э… Боюсь, имеется трудность. В замке два моих кайра и полсотни шейландцев. А в городе – еще шесть тысяч шаванов. Силы чуточку не равны…
– А как ты планировал уходить?
– Мать говорит: истинное искусство – импровизация.
Иона склонила голову:
– Ты собирался ко мне полгода, но так и не придумал план?..
Шум на ступенях спас Эрвина от необходимости ответить. Кто-то спускался в подвал. Сестра нацелила Перст Вильгельма, брат поднял меч. Но пришелец не показался на вид. Стоя на лестнице, за дверью, он крикнул:
– Мартин, можешь выходить! Бой окончился, недоразумение улажено.
– Кто это? – шепотом спросил Эрвин у Мартина.
– Кнут, помощник Пауля.
– Прикажи, чтобы всех увел. Через час шаваны должны покинуть город.
Теми крохами Ульяниной Пыли, которые Эрвин передал сестре, Иона могла написать лишь короткий приказ: «Сними Перст, отдай мне». Мартин исполнил, действие Пыли прошло. Но обида и горечь поражения подавили в нем силу воли. Эрвин требовал почти невозможного, однако Мартин покорно пролепетал: