Тень Великого Древа

Суржиков Роман Евгеньевич

– Тогда я не удержался и помчал прямиком к вам! – подытожил рассказ Избранный. – Не терпелось сказать вам: теперь мы обречены на победу! Батальоны Хортона не дадут Адриану отступить из Майна. Когда мы возьмем Первую Зиму и убьем Десмонда, вы, лорд Рихард, станете единственным герцогом Ориджином. Хортону ничего не останется, как присягнуть вам. Его кайры станут нашими кайрами, а Адриан очутится в западне! Мы даже не будем атаковать, а просто запрем до весны и дадим медленно помереть от голода.

–

А затем пойдем в Фаунтерру? – предположил Рихард.

– Конечно! Именно там должен находиться законный правитель империи Полари! – Граф ткнул себе в грудь оттопыренным большим пальцем.

– Прекрасный план, - сказал Лед с нотою печали. – И похоже, он почти исполнен. Осталось только взять Первую Зиму.

– Так займитесь же этим, милорд.

Рихард отошел, чтобы продолжить наблюдение за маршем. Альмерский священник вернулся к братьям-вильгельминцам, дабы сообщить им благую весть. Флеминг с таким видом отвел в сторону своего аббата, будто хотел исповедаться.

А Джоакин улучил минуту для своего доклада, но тут на Избранного напали дети. Налетели, как воробьи, окружили, защебетали:

– Дядя Вит, дядя Вит, мы соскучились, вас не было так долго!

– Всего недельку, родные мои. Но я тоже сильно скучал!

Он принялся обнимать их и гладить, дети попискивали от радости. Джоакин не вытерпел:

– Милорд, я обязан доложить нечто очень важное.

– Говорите, - позволил Избранный.

– При детях?

– У меня нет секретов от них. Если буду скрытничать, как мои лучики переймут опыт?

– Гм… Милорд, новость довольно плохая.

– Вам таки пришлось дать оплеуху Мартину? Это детей не расстроит, правда, милые?

– На дядю Мартина находит! – громко, нараспев сказала белокурая девчонка. Все расхохотались, включая графа.

Его неугасимое счастье начало злить Джоакина. В конце концов, идет война, гибнут люди. Пускай мы побеждаем, но где хоть капля сочувствия к чужому горю? Джоакин произнес:

– Милорд, шаваны разграбили город Лид.

– Вот как… - Шейланд продолжал обнимать деток, теребя косматые головки.

– Они вышибли ворота, ворвались, стали грабить и насиловать. Барон Доркастер мог остановить их этим декос… Голосом Бога, но Мартин стащил у него Предмет.

– Ай, дядя Марти! Вот негодник! – граф не оставлял своих нежностей.

Джоакин сорвался:

– Жители Лида – это ваши подданные! Разве можно так?!

Граф доверительно склонился к детишкам:

– Милые мои, давайте подумаем вместе. Сир Джо говорит, что шаваны ограбили Лид. Жителям города, конечно, неприятно. Но плохо ли это для нас? Как вы считаете?

– Лидцы плохие, они на тебя очень зло смотрели, - сказал мальчик в лисьей шубке.

– А шаванам нужны трофеи, иначе они злятся, - добавил крепыш в тулупе.

– Молодцы! – похвалил Шейланд. – Я добавлю кое-что. У меня есть два сильных полководца: дядя Рихард и дядя Пауль. Между

ними наметилась ссора: дядя Рихард хочет править Севером, а шаваны дяди Пауля хотят Север ограбить. Я не могу угодить обоим сразу, значит, кого-то придется обидеть. Но что я вам говорил про полководцев и обиды?

– Полководцев не надо обижать! Особенно тех, кто служит нам!

– Верно, солнышко. Поэтому очень хорошо, что дядя Марти в мое отсутствие впустил шаванов в Лид. Шаваны получили, что хотели, и теперь довольны. Даже больше: они разогрели аппетит и накинутся на Первую Зиму с удвоенной силой. А дядя Рихард, конечно, разозлится – но не на меня, а на Пауля и дядю Марти.

– На тебя никто не злится, дядя Вит. Все тебя очень любят!

Граф сказал тише, доверительней:

– Я скажу больше, лучики мои. Нам так и нужно, чтобы Лед злился на Пауля. Когда дядя Рихард начнет править всем Ориджином, он станет довольно силен. Но стоит ему хотя бы подумать о бунте – я натравлю на него Пауля. А стоит шаванам взбунтоваться – я натравлю на них Льда. Помните поговорку? Разделяй и властвуй…

От слов графа Джоакин ощутил облегчение. Он возразил, но скорее для формы:

– Милорд, там же люди, а мы – воины добра! Нельзя обижать простых людей…

– Наивный мой сир Джоакин, - сказал Шейланд более снисходительно, чем говорил с детьми. – Мы в Ориджине, я не видел тут ни простых, ни невинных.

– Но это же зверство…

– Напомню: я – твоя совесть, солдат. События в Лиде отвечают моим планам. Больше ничего тебе не нужно знать.

Пожалуй, это было лучшим утешением из возможных. Граф принял на себя всю ответственность – и Джоакин сбросил бремя с плеч. На душе осталась только слабая печаль.

– Так точно, милорд.

В эту минуту к ним подошел граф Флеминг. Пригладив бороду, отвесил Шейланду поклон.

– Избранный, ваша речь лишний раз явила вашу святость. Прошу, выслушайте: я должен принести покаяние.

Стрела - 12

Конец ноября 1775г. от Сошествия

Герцогство Ориджин

– Что за дерьмо… - начал Мартин Шейланд, когда в блеклом свете фонаря рассмотрел лицо герцога. – Ориджин?

Эрвин застыл, окаменел на месте. Он не боялся ни Перста, ни смерти, ни чего-либо в целой вселенской спирали, поскольку рука сестры касалась его плеча. Однако умом ясно понимал, что обречен. Мартин – опытный стрелок, ему хватит секунды, чтобы испепелить двух Ориджинов. И нет ни единой причины, чтобы этого не сделать.

– Эрвин София Джессика рода Агаты, герцог Первой Зимы, - отчеканил он, широко расправляя плечи в нелепой попытке закрыть Иону собой.

– Герцог Эрвин! – повторил Мартин. – Герцог, сука, Ориджин!