Тень Великого Древа
Шрифт:
Джоакин не особо любил эту забаву, видя в ней нечто бесчеловечное. И уж тем более не собирался приглашать Хаш Эйлиш – из боязни, что травля придется ей по душе, как и другие проявления смерти, и ему станет еще противней делить с нею постель. Впрочем, он и так решил больше не спать с мумией…
Хуже всего в осаде – скука. То есть, голод и жажда, конечно, тоже дрянь. Жрешь вечно всухомятку, живот крутит постоянно. Не ешь – болит от голода, пожрешь – не можешь переварить. Воды нет, помыться нечем, смердишь как свинья. И хорошо еще, что на дворе лето, зимой бы все померзли без дров… Словом, все
Ходишь по замку и думаешь подряд. Не успеет Пауль, да и вообще, нет на него надежды, по всем разговорам ясно, что ему на нас плевать. Надо самим спасаться – а как? Убить бы волчицу, суку. Не для спасения, это не поможет, но для справедливости. Ведь мы ж завываем от голода, а ее граф кормит до отвалу и дает ведро воды в день. Зачем? Чтобы обмануть: у нас, мол, всего вдосталь, никаких трудностей. А потом оказывается, все впустую, она уже и так поняла, и своим кайрам рассказала, сволочуга. Жаль ее Гарри не застрелил, когда мог. Еще больше самого Гарри жаль. Славный был парень, надежный друг! Сколько же славных парней легли в землю! Сначала Доксет и Вихорь, потом Берк, потом Салем. Моряки из трактира, что вступились за меня. Гарри Хог, солдаты гарнизона. Простые уэймарские люди – женщины, детишки – сколько их полегло под стенами! А сколько еще поляжет – страшно подумать. И все отчего? Из-за проклятых дворянских игр! Всем агатовская кровь не дает покоя! Не будь агатовцев – как бы хорошо жилось! Бьешь их, бьешь – и клинком, и Перстом, и Мечом богов – а они все равно побеждают! Сколько же сволочей наплодилось! Сколько их лупить еще, пока не очистится мир…
Вот так ходишь по двору, думаешь всякое – и всего тебя корежит от несправедливости, от бессмертия зла, от агатовских тварей, которые вечно сверху. И ничего с этим поделать не можешь, покуда ты заперт в осаде! Вот что самое худшее. Хоть головой об стену бей.
С великим трудом Джоакин дождался вечерней молитвы. По праву лучшего воина поднялся на башню, постоял рядом с графом, поглазел с высоты на город. От сердца слегка отлегло: хотя бы в этом смысле мы взяли верх. Мы на горе, агатовцы внизу, и нипочем не сковырнут нас отсюда.
После молитвы он первым спустился с башни. Хаш Эйлиш уже ждала во дворе. Джо хотел пройти мимо, задрав подбородок, как вдруг выяснилось, что Эйлиш ждет вовсе не его.
– Мастер, - сказала закатница и поклонилась генералу Хорису.
Тот поцеловал ее в макушку
– О чем горюешь? Что на душе? Ну-ка, выкладывай.
Эйлиш не выглядела горестной, но охотно приникла к уху наставника и зашептала что-то. Выслушав, Хорис улыбнулся:
– Этого не бери в голову. У тебя телега стоит впереди лошади. Поставь наоборот.
Эйлиш на глазах расцвела:
– А ваша правда, мастер!
– Вот видишь.
Генерал пошел по своим делам, Эйлиш – по своим, а Джо остался стоять, как осел. Граф велел ему побеседовать с Хорисом, но мужское естество требовало догнать Эйлиш и выяснить, как она посмела ждать другого.
Он ринулся за нею:
– Постой, ты куда?!
– Сир Джоакин?.. Простите ради всех богов, не заметила.
– Все ты заметила! Куда идешь?
– Куда хочу. Идемте со мной, если тоже хотите.
– У меня дело есть.
– Так что же вы? Окончите дело, а тогда уж
– Это… дело-то связано с тобой. Я должен поговорить с генералом, обсудить кое-что…
– Как странно, что вы погнались за мной, а не за ним! В сумерках обознались?..
Он ощутил, что краснеет.
– Нет, ну… Я подумал, ты же к нему на ужин… И он как-то звал нас двоих…
Эйлиш расцвела на глазах:
– А, так вы решили почтить нас! Буду безмерно рада. Идемте же!
Первым делом зашли в свою комнатенку. Эйлиш переоделась и прихорошилась к ужину. Расчесывая длинные волосы, серьезно осведомилась, не хочет ли сир путевец овладеть ею сзади, пока она стоит у зеркала? У Джоакина зашевелилось между ног. Он грубо ответил:
– Мы, кажется, утром все обговорили. Хватит с меня!
Когда стемнело, они покинули замок. Лагерь полнился негромкой сумрачной жизнью. За шатрами шныряли тени, задние рыскали в поисках мышей и чужих сапог. Греи скрипуче точили клинки, кайры общались такими голосами, будто презирали всех вокруг. И несмотря на все, джоакиновы чресла продолжали гореть. Что-то такое исходило от Эйлиш – нечто вроде облака похоти… Дабы отвлечься, Джо стал мысленно повторять задание графа. Перестановка войск на холме – это раз. Поговорить о медведях – два. Найти и наказать трупоедов – три. То бишь, сначала допросить и выверить, вдруг все-таки ошибка. Как-то не верится, чтобы средь бела дня…
У генеральского шатра не было часовых – Хорис не боялся ни задних, ни кайров. Гостей встретил адъютант и проводил внутрь, за стол. Джо опасался увидеть целую толпу офицеров, но к счастью в шатре оказались только трое: генерал, Лахт Мис и слуга-денщик.
– Какая приятная встреча! – Хорис-деш подхватился навстречу вошедшим и обнял обоих.
– Я привела своего мужчину, - кокетливо сказала Эйлиш.
– Правильно сделала, умница! Я как раз отпустил офицеров, хотел тихого уютного ужина.
Джо ощутил себя так, будто попал на смотрины в дом будущей невесты.
– Грм… генерал, я имею к вам поручение от графа Виттора.
– О, конечно! Но оно же не помешает нам вместе перекусить, наслаждаясь шумом дождя?
– Эм… я не против. Только дождь откуда?
Хорис расплылся в улыбке:
– Начнется через часок, я ощущаю его запах.
– Через два, мастер, - поправила Эйлиш.
– Садитесь, дорогие мои!
Лучась радушием, генерал усадил гостей за стол и подмигнул денщику. Тот рассыпал по мискам гречневую кашу, сдобрил солью, добавил лакомство: кусочки масла. Джо чуть не захлебнулся слюной. Именно ради этой каши он и напросился в гости к генералу, а не подошел к нему в замковом дворе. Очень уж не хотелось жевать бобы, обоссанные кайром…
– Кушайте, детки.
Дважды просить не пришлось. Джо, Эйлиш и Лахт Мис накинулись на еду. Хорис и сам не отставал от них, но успевал и поддерживать беседу:
– Какова чертовка, а? Все услышала да учуяла, да потом еще и выдала своим! Ничего не побоялась, хотя могли и пристрелить прямо там. Еще как могли!
– Вы, мн-мн, об Ионе говорите?
– Хороша, не правда ли?
Джоакин злобно сглотнул.
– Ничего хорошего в том, что враг узнал наши секреты!
– Полноте, сир, какой секрет можно сделать из нашего положения? Последний подмастерье сообразит, что колодцы не рассчитаны на три тысячи рыл, да с тысячей коней. Наши беды очевидны любому, кто пользуется рассудком.