Тень Великого Древа
Шрифт:
Затем на птичьих крыльях прилетела еще одна скверная весть: Галлард Альмера наголову разбит Эрвином и заперт во Флиссе. Армия Надежды, встав на сторону северян, осадила Флисс. Положение приарха безнадежно.
Спустя неделю Пауль сообщил, что достиг Рей-Роя и подчинил себе орду. За этим радостным известием следовало дурное: он приведет шаванов в Уэймар только через месяц. Граф сорвался и заорал:
– Ты нужен мне здесь через семь дней!!!
Пауль ответил с ледяным спокойствием:
– Месяц, граф. Держись как можешь.
Ежедневно Шейланд кормил войско сухарями и лошадиными костями - а также
Нужно выстоять целый месяц. Сгнивая заживо, жуя подметки, слизывая росу с камней.
Когда Джоакин и Мартин вышли от графа, на душе у обоих скребли кошки. Хотелось как-нибудь развлечься, развеять тяжкие мысли. Лорд Мартин зашагал к замковому колодцу. Его берегли как святая святых, восемь надежных воинов неусыпно стояли на страже.
– Дай-ка водички напиться! – потребовал Мартин у командира вахты.
– Милорд, вы же знаете, нельзя.
То была истинная правда: на рассвете колодец вычерпывали досуха и под бдительным надзором распределяли улов. Днем и ночью, аж до следующего утра, никому не позволялось набирать воду.
– Ах, паскуда! – накинулся Мартин на офицера. – Ты хоть знаешь, кто перед тобой?!
– Да, милорд. Вам тоже нельзя, граф запретил. Там и воды-то нет, еще не набралась…
Мартин выхватил кинжал:
– А я тебе сейчас кишки выпущу. Как тогда, не появится водичка?
Командир побледнел, ведь с Мартина станется исполнить угрозу.
– Ну прошу вас, граф же не велел…
– Граф, говоришь?! А я тебе что, не лорд?
Джоакин взял Мартина за плечо:
– Будет вам, оно того не стоит.
Младший Шейланд натужно заржал:
– Гы-гы-гы, да пошутил я! Видал, как он обмочился?
Но едва отошли от колодца, как Мартин снова скис.
– Дерьмово на душе, да?
– Ага, - согласился Джо.
Прошагали вместе по двору. Все, что попадалось на глаза, ничуть не улучшало настроения. У голубятни торчала усиленная стража, чтобы голодные не пожрали птиц. Вдоль стены длинной шеренгой блестели росоловки – листы железа и стекла, на которых к утру осядет влага. Солдаты ночного караула норовят тайком лизать их, а солдаты дневной вахты царапают росоловки кинжалами, чтобы ночные подрали себе языки. Вдоль казармы трепыхалась на ветру гирлянда белья. Уже неделю никто и не думал стирать, вода шла только на питье и кашу. Солдаты вывешивали грязное белье, чтобы хоть немного выветрилось. Оно распространяло вонь по всему двору.
Мартин нашел кучку лошадиного навоза, прицелился, пнул так, чтоб полетело на бельевую веревку. Не попал.
– Везет тебе, Джоакин. Вечерком поимеешь свою мумию, развлечешься. А мне что?
– Тоже найдите кого-нибудь. Есть же всякие…
– Кого найти, ну? Служанку? Они все шлюхи, а я чистую хочу. Невинную, понимаешь? Чтобы с душой.
Джоакин вздохнул. От невинной девушки с душой он и сам бы не отказался, но где такую возьмешь в осажденной-то крепости?
– Уговорите брата, милорд. Сделаем наш план, прогоним когтей – тогда и барышни будут.
Мартин вздохнул еще печальней, чем путевец.
–
– Угу…
У каждого из двух приятелей имелся свой план спасения Уэймара.
План Джоакина заключался в том, чтобы безлунной ночью скинуть со стен веревки и спуститься в город малым отрядом. Дюжина храбрецов с Перстами Вильгельма, переодетая в кайровские плащи, сможет тайно добраться почти до самого штаба Десмонда Ориджина. В последний момент лазутчики выхватят Персты и перебьют вражеских офицеров. А чтобы окаянный Десмонд никак не спасся, нужно применить главное оружие – Меч богов. Отправить в бездну и штаб, и весь офицерский квартал! После такого удара северяне либо отступят, либо, паче чаяния, признают-таки Рихарда своим сеньором. А спастись лазутчики смогут при помощи канализации: нырнут в сточный туннель – и вылезут аж за городом. Главным героем вылазки Джоакин видел себя, а на роль напарника прочил лорда Мартина.
Граф Виттор отвечал, что северяне ждут подобной выходки и захватят в плен весь отряд, и получат ценных заложников с Перстами Вильгельма в придачу. Зато он, граф Виттор, избавится от двух безмозглых идиотов, и, вполне возможно, эта радость стоит такой цены.
План Мартина был значительно проще: связаться с Паулем через Священный Предмет и приказать ему примчаться сюда и убить северян. Пауль потому не спешит в Уэймар, что Виттор говорит с ним слишком мягко. А нужно пригрозить так, чтобы тот затрясся до поджилок и примчал галопом. «Чем же ты его испугаешь, братец?» - любопытствовал граф Виттор, и лорд Мартин на полном серьезе отвечал: «Если Пауль не примчится, ты разберешь Абсолют на части. Одни утопишь в озере, другие зароешь, третьи отдашь когтям». Граф Виттор нервно хохотал и тыкал пальцем в лоб Джоакина: «На двоих одна горошина мозгов, и она вот здесь».
Насмешки графа не изменили взгляды приятелей. Каждый по-прежнему верил в свой план и с уважением относился к плану второго.
– Пошли вечером собачить задних, - предложил Мартин.
– Да ну…
– А чего? Хоть какая-то потеха.
– Вечером молитва.
– После нее.
– У меня задание от графа, к Хорису надо.
– Так после Хориса! Уже стемнеет, самое то.
– Я к Хорису пойду вдвоем с Эйлиш.
– Вот и бери мумию с собой! Вместе пособачим. Задние как раз ночью выползают!
– Я подумаю, милорд. Ее спрошу…
Задними называли неблагонадежных солдат - тех, что подрывали дисциплину и пытались добыть пищу запрещенными способами. Их легко было заметить во время молитв: они опаздывали и собирались в задних рядах, отсюда пошло прозвище.
А собачил их лорд Мартин следующим образом. Вечерком выводил на окраину лагеря свою свору – шесть уцелевших охотничьих собак. Одну суку, самую невинную на вид, выпускал бродить в качестве приманки, а сам следил из засады. Задние замечали одинокую псину и глотали слюни. Набиралась группа в несколько рыл, охочих до собачатины. Окружали суку, доставали ножи – тут-то выскакивал лорд Мартин, палил в небо Перстом и спускал с привязи остальных псов. Задние разбегались, самого медленного свора разрывала на части. Мартин пытался угадать, сколько минут он провизжит прежде, чем сдохнет. А собаки наедались досыта – это был их единственный источник пропитания.