Тень Великого Древа
Шрифт:
– Не осталась, а уехала на север, - возразил Эрвин. – Джемис сам ее отпустил. Гвенда влюбилась в него, это обременило кайра.
Давид улыбнулся:
– Обычное дело, милорд: мужчина мало ценит женщину, пока она рядом и влюблена. Но стоит ей исчезнуть, как он обнаружит в себе чувства.
– Граф Лиллидей сватал сыну некую высокородную невесту. Кайр Джемис проявил заинтересованность.
– Невеста – где-то далеко, а Гвенда долго была рядом. Мужчины – слуги своих привычек. Ничего нет хуже – потерять женщину, к которой привык.
Эрвин
– Допустим, вы правы… Но как мне его поддержать?
– Проще некуда, милорд: побеседуйте с ним.
– Я пытался неоднократно.
– Спросили: «Что с вами, кайр? Какая муха вас укусила?»
– Именно так. И в чем подвох?
– Любой сеньор может задать такой вопрос вассалу. Подчеркните не свой титул, а узы дружбы. Скажите то, что сказал бы товарищ.
– Не унывай, не вешай нос, мы победим… Что-нибудь такое?
– Милорд, это тоже слова полководца. Все иксы слышат подобное. А кайр Джемис хочет видеть в вас друга, не сеньора.
– Предлагаете с ним вместе напиться?
– Пожалуйтесь ему.
– То есть, как?..
– Расскажите, что вас гложет. Поделитесь сомненьями и страхами. Покажите свою слабость.
Именно этого и хотелось Эрвину, потому он заподозрил неладное:
– Если я так поступлю, Джемис высмеет меня.
– Вовсе нет.
– Скажет: «Наделали глупостей потому, что не слушали моих советов».
– Все же попробуйте, милорд. Кайру Джемису одиноко. Войско не любит его, но обожает вас. Он думает, вы зазнались и бросили его в угоду остальным. Покажите, что это не так.
В глубине души Эрвин чувствовал правоту Давида. Но конфликт, тьма его сожри, зашел слишком далеко. Ведь Джемис при всех обвинил Эрвина: «Вы ведете нас на убой». После такого заявления - жаловаться ему, показывать слабость?.. Нет, герцог Ориджин не мог уронить себя. Он избрал иной вариант: поговорить по-дружески, но без жалоб, на нейтральную тему. Велел себе обходиться без сухого слова «кайр». Хорошенько почесал Стрельца и угостил костью. Тогда начал:
– Джемис, вы слыхали рассказы отца Давида? Эту идею: всем раздать по Священному Предмету. Любопытно, что вы о ней думаете?
И в тот же миг беседа приняла скверный оборот.
– Избавьтесь от него, - сказал Джемис.
– Как – избавьтесь?..
Лиллидей весьма выразительно чиркнул себя по горлу.
– Кайр, вы с ума сошли! Убить святого отца?! Лишь потому, что он хочет дать Предметы мужикам? Да, это глупая идея, но и только!
– Не поэтому. Давид послан тайным орденом. Говоря строго, он их шпион.
– Орден – наш союзник.
– Гы, - ухмыльнулся Джемис. – Сколько вам лет, милорд? Неужели, двадцать пять?
Эрвин начал закипать:
– Кайр, извольте говорить вежливо.
– Так точно, герцог Эрвин София, - Джемис держал сарказм наготове, как склад боеприпасов. – Разрешите напомнить, милорд герцог. Леди-во-Тьме тесно дружила с Минервой – пока у них был план засады в гробнице. Едва засада сорвалась, болотница плюнула
Эрвин подумал: Светлая Агата, дай мне сил вытерпеть дружбу с кайром Лиллидеем!
– Да, тьма сожри, вы правы, Леди-во-Тьме известна вероломством. Но мы говорим не о ней, а об отце Давиде. Он – честный человек. Он всегда…
Джемис рассмеялся, не дав окончить:
– В нем чести столько же, сколько в платке для соплей! Умеет сочувствовать, потому кажется добряком. Но врет всякий раз, как открывает рот! Давид – тот же козленок Луис из эксплорады!
– Ну уж, это чересчур! Подтвердите хоть чем-нибудь ваши обвинения.
– Каждый его поступок – доказательство. Давид лгал о Светлой Сфере, об участии в ордене, о своем прошлом… Это только то вранье, которое уже вскрыто. А сколько еще осталось!
– Боюсь, Джемис, в вас говорит простая ревность.
– Милорд герцог, вы не понимаете без пинка. Потому, со всем почтением, сделаю вам больно. Добренький Давид помог Ионе попасть в лапы Кукловода.
– Что?..
– Она говорила: «Давид советовал мне не читать писем». Иона думала, что дело в яде, но теперь ясно: Давид имел в виду Ульянину Пыль. Стало быть, знал, что Пыль находится у Кукловода, и догадывался, что Кукловод – Виттор Шейланд. А почему не сказал напрямик? Если б этот лживый гад выложил все, леди Иона осталась бы в Фаунтерре, а Кукловод повис в петле!
Эрвин поперхнулся возражением. Промямлил без уверенности:
– Ну, Давид не знал точно… Он не имел улик…
– Да какая разница?! Давид всегда темнит. Говорит ровно столько, чтобы вызвать доверие, но не выдать ни крохи сведений. Вам он льет в уши утопические сказки – а что получает взамен? Например, сведения об Орудии. Шайка Леди-во-Тьме пока не знает этого лишь потому, что мы потеряли всех голубей. Едва доберемся до ближайшей голубятни, Давид пошлет донесение.
– Орудие в любом случае не скрыть. Куча шаванов его видела…
– Ни один из них не бросится писать письмо в Фаунтерру. Они будут только болтать про огнедышащего северного волка. Байка достигнет столицы через год и изменится до неузнаваемости. Давид – другое дело! Он распишет и силу Орудия, и число ваших войск – все точно, как в аптеке. Избавьтесь от него, милорд!
– Я не могу, - ответил Эрвин. – Да и не хочу. Признаю за вами долю правды: отец Давид имеет возможность шпионажа. Но он видится мне достойным человеком.
– Как много достойных людей в вашем мире! Хотел бы и я там жить… Милорд, вы собирались отправить раненых на лечение в монастырь Сьюзен. Предложите Давиду сопровождать их. Ручаюсь: он согласится и поедет, но через день примчит обратно. Скажет благородную чушь: мол, раненые уже в безопасности, а я вернулся служить герцогу. На деле, он пошлет донос и вернется шпионить дальше.