Тень железной руки
Шрифт:
Сир Гильям, кажется, только этого и ждал. Пока противник пытался вытереть лицо, он провёл стремительную атаку метя в голову. И, хоть сир Робин чудом уклонился, из-за чего меч, миновав голову, со звоном ударился о наплечник, в следующий момент рыцарь схватился за ухо и огласил ристалище пронзительным криком. Гильям Фолтрейн плотоядно улыбнулся, облизнул губы и двинулся было к противнику, но тот, заметив это, выронил меч и попытался закрыться рукой.
Тот же час раздался протяжный звук горна, но сир Гильям и не думал останавливаться. Только когда его величество лично
— Скажи спасибо его величеству, — хрипло проговорил Фолтрейн в воцарившейся тишине. — И мне тоже. Теперь ты куда краше.
— Почтенные гости! — провозгласил герольд. — Вот он, победитель Железного турнира! Тот, кто пред ликом богов и людей доказал свою силу и доблесть! Сир Гильям Фолтрейн из Кроука!
Однако трибуны были далеки от ликования. Рия даже услышала тихие женские всхлипывания, перемежаемые фразами «его лицо!» и «бедный сир Робин!» Альбрехт, чьё лицо было белее мела, предложил уйти уже сейчас, сказав, что он увидел более, чем достаточно, чтобы охладеть к рыцарским турнирам до конца жизни. Рия согласилась, вспомнив, что ей наверняка предстоит вновь увидеть лицо сира Робина, когда тот прибудет в лечебницу. К счастью, сир Гильям, кажется, ранен не был. Рия содрогалась от мысли, что ей пришлось бы подолгу находиться рядом с ним.
Альбрехт проводил внучку до входа в лечебницу, где её встретила обеспокоенная матушка Анета, а после отправился к себе. На расспросы монахини о случившемся на турнире Рия отвечала честно и со всеми подробностями, отчего старшая из белых сестёр становилась всё мрачнее и мрачнее. Когда рассказ был окончен, она тяжело вздохнула:
— Дались им эти мордобои! Калечить друг друга толпе на потеху, будто бы всех этих войн мало. Так там хотя бы зрителей нет! Боги мне свидетели, в прежние турниры столько раненых не было…
— Как себя чувствует Агата? — обеспокоенно спросила Рия. Эта сестра была прекрасной помощницей и исполнительностью своей выделялась даже на фоне остального ордена.
— Ох… — махнула рукой матушка Анета. — Лучше и не спрашивай. Бедняжка второй день ничего не ест и ни с кем не разговаривает. Сидит у себя в келье без движения, точно статуя, и глядит в одну точку.
— Эта матриарх просто… — в сердцах проговорила Рия, но осеклась.
— Ты права, ох как права, — снова вздохнула старшая сестра, будто угадав её мысли. — Эта женщина… Я всю жизнь посвятила служению Церкви, девчонкой ещё в орден подалась! Но такого никогда не видывала.
Матушка Анета огляделась и перешла на шёпот.
— Да простят меня боги за эти слова, но… она настоящий демон! И если это испытание Троих, посланное, чтобы проверить нашу стойкость, то дай нам сил, Аминея, пережить его.
День прошёл примерно так, как Рия себе и представляла, вот только Вайса в койке не оказалось. Матушка Анета сказала, что и не заметила, когда он пропал. Должно быть, не удержался и сбежал промочить горло в местных тавернах, наплевав на рекомендации. Вскоре после того, как Рия с Альбрехтом покинули
— Чёртов Фолтрейн… — стиснув зубы, проговорил сир Робин. Стоило отдать ему должное, он стойко переносил все процедуры, и заговорил только сейчас. — Если бы не его величество, мясник наверняка раскроил бы мне череп. И эти его слова…
— Я слышала, — ответила Рия, старательно наматывая бинт слой за слоем. — И, наверное, вся трибуна тоже. Такая тишина стояла.
— Да? А я того даже и не заметил… Хотя о чём я, вас-то до сих пор слышу сквозь гул в голове… Скажите, как там… Как моё ухо?
— Мне жаль, — с сочувствием ответила Рия. — Теперь оно у вас одно.
— Вот ведь сукин сын… Но в чём-то он прав. Шрамы действительно украшают.
— Вы думаете? Отсутствие уха будет посерьёзней шрама.
— Уверен. К тому же я порядком устал от женского внимания, а это поможет его поубавить. Не поверите, однажды я получил письмо от обожательницы, в котором она угрожала наложить на себя руки, если мы не увидимся при луне.
— Вы правы, не поверю, — улыбнулась Рия.
— Вот видите, уже действует, — усмехнулся рыцарь и тут же нахмурился. — Долго голова так будет гудеть?
— Надеюсь, что нет. Вы легко отделались. Я слышала, на что способен сир Гильям, и мне не хотелось бы наблюдать это воочию.
— А ведь этот человек теперь встанет во главе королевской гвардии… — обречённо произнёс сир Робин. — Наверное, он последний, кого я хотел бы видеть в роли командующего.
Вечером в лечебнице неожиданно появился Альбрехт. Вид у него был взволнованный и даже какой-то торжественный.
— Рия! — позвал он, приближаясь быстрым шагом. — Девочка моя! Идём скорее! Карл закончил!
— Потише, дедушка. Не стоит об этом здесь во всеуслышанье. К тому же сир Робину нужно выспаться.
— Ох, прости. Что это я в самом деле, — смутился маг, заговорив почти шёпотом. — Пусть бедняга отдохнёт. Его величество пригласил меня увидеть триумф Карла своими глазами. Впрочем, не удивлюсь, если брат сам предложил позвать меня. Должно быть, хочет утереть мне нос. Толком не знаю, над чем он работал, но, раз его нанял сам король, дело стоящее. Постараюсь за него порадоваться.
— Так вы ещё не поговорили? — укоризненно спросила Рия.
— Я пытался, честно. Но страж у дверей лаборатории заявил, что «господин Эльдштерн на особенно важном этапе работы», и отказался меня впускать. Клянусь, девочка моя, как только всё закончится, я потолкую с ним. Ты ведь не откажешься поприсутствовать? Уверен, для Карла было бы очень важно видеть тебя в такую минуту.
Рие ничего не оставалось, кроме как согласиться. В конце концов, она отпрашивалась у матушки Анеты на весь день, а он ещё не закончился. Солнце едва зашло за горизонт и лечебницу осветил мягкий свет масляных ламп. Таким же образом освещались и коридоры, по которым Рия неотступно следовала за дедушкой.