Тень железной руки
Шрифт:
— Без помощи обойдусь, сам съем, — буркнул Таринор, медленно отправляя в рот кусок сыра. — Лучше скажи-ка, слышал ты что-то о такой штуке… Как же оно было… Аль-нагар или как-то так?
— Альнагар? — с усмешкой переспросил Тогмур. — Зря мы, похоже, на земле спать решили. У тебя горячка?
— Сейчас припомню… — наёмник изо всех сил напряг память, Асмигар ведь произносил слово по слогам. — А-аль-но-гард, кажется, так.
Тогмур хмыкнул и задумчиво почесал бороду.
— Что-то припоминаю. Когда мальцом был, слыхал. Старая сказка про одного хмыря, который чем-то прогневал богов, за что они его и наказали.
— Сначала
На эти слова Тогмур засмеялся, едва не подавившись хлебом.
— Так значит, ты тоже об этом слышала? — спросил Таринор, развернувшись к девушке.
— И не раз, — Мирана улыбнулась. — Старушка Грета могла похвастаться крепким здоровьем, но вот память её подводила. Она никак не могла запомнить, что уже рассказывала эту историю.
— Сможешь рассказать хотя бы примерно, о чём там говорилось?
— Конечно, я её наизусть выучить успела.
По мере того, как история о целителе, что возгордился дарованной ему силой, подходила к концу, Таринор становился всё мрачнее. Стало быть, Ингерт каким-то образом уцелел в посмертии и стал называть себя Аальногардом. Повод возненавидеть богов у него более, чем весомый, потому-то он и связался с архимагом, или тот сам сумел связаться с ним. Потому он и поделился с ним силой, чтобы архимаг избавил мир от богов и королей. Но откуда такая сила у самого Аальногарда? Впрочем, имеет ли это вообще значение… Если б только чёртов Асмигар задержался подольше. Таринор взглянул на безмятежно стоящую неподалёку лошадь и печально вздохнул.
— Поверх колодца насыпали курган, и теперь эту историю помнит только ледяной ветер, носящийся над ним, — закончила свой рассказ Мирана.
— Точно, — всплеснул руками Тогмур, — теперь вспомнил! Нам ещё говорили, чтоб не ходили к курганам затемно, мол, там умертвия рыщут. Раньше это всё байками казалось, но теперь, когда на них насмотрелся, так уже во что угодно поверить готов. А чего это тебя, Таринор, на северные сказки потянуло?
— Может так статься, — задумчиво произнёс Таринор, — что это больше, чем сказки. К тому же тело архимага пропало. Неужто… Дьявол.
Наёмник поднялся на ноги и принялся тушить костёр.
— Нам пора. К вечеру должны добраться до Высокого дома.
— Это что же, тот колдун выжить мог? — поёжился Тогмур. — И теперь всё по новой? И Иггмур, получается, и всё зря…
Таринору до глубины души хотелось ответить, что нет, но сказанное Асмигаром не давало этого сделать. С того самого дня, как Вингевельд оказался повержен, наёмника не покидали сомнения, действительно ли он искупил свою вину и пропало ли то проклятье. Таринор надеялся, что всё позади, что он может никогда больше не встречаться с богами и зажить, наконец, спокойной жизнью, но бог-странник снова спутал все карты. Чем теперь грозит Аальногард и выжил ли в самом деле архимаг — Асмигар об этом рассказать не успел. Ясно было одно: спокойная жизнь наступит ещё очень нескоро.
Глава 14
За последний месяц, прошедший с прибытия Рейквина, Алессия Винтерсонг встречалась с ним
Тогда же она в полной мере прочувствовала на себе всё то, о чём прежде говорил о студентах огня Маркус. Они оказались непоседливыми, вспыльчивыми, а порой просто неуправляемыми. Однажды ей даже довелось предотвратить пожар, который чуть не устроила студентка, запустив огненной струйкой в корчившего ей рожи мальчишку. Пламя угодило в занавеску и в считанные секунды охватило её полностью. К счастью для Алессии, на улице шёл дождь. Она распахнула окно и, взяв столько воды, сколько нужно, обрушила её на горящую ткань.
После случившегося у виновных студентов состоялся разговор с самим архимагом. К удивлению Алессии, Рейквин был с ними достаточно мягок и, взяв с них честное слово не делать так больше, отпустил из кабинета. «Должно быть, он действительно прислушался к моим словам, — подумалось тогда ей, — И всё же с ними порой надо построже».
И вот, она в очередной раз направлялась в кабинет архимага по коридору, стены которого были увешаны многочисленными портретами. Дойдя до самой двери, она остановилась и взглянула направо, где висела точно такая же рамка, что окружала другие портреты. Но вместо запечатлённого художником лица в неё был вделан лишь выкрашенный чёрным холст. «Архимаг Вингевельд, 1383–1407» — гласила подпись под ней. Все эти годы Алессия уважала этого человека и прислушивалась к его словам. Даже отчисление Игната она восприняла как горькую необходимость и пыталась донести это до безутешного Маркуса.
— Какой же я была дурой, — со вздохом проговорила она и открыла дверь.
Архимаг Рейквин, как и всегда в это время, находился за столом, погружённый в чтение какого-то толстого фолианта. Эльф даже не сразу заметил, что к нему пришли, обратив внимание на Алессию только тогда, когда она оказалась совсем близко.
— Приветствую, госпожа Винтерсонг, — он бросил на декана воды краткий взгляд и вернулся к книге.
— Вы рассмотрели кандидатов? Я передавала бумаги с утра.
— Увы, никто из них нам не подходит, — поднял взгляд Рейквин.
— По какой же причине? — удивилась Алессия, опёршись на стол. — Чем же они плохи?
— Недостаточная компетенция, я полагаю. Никто из них даже не имеет опыта участия в битвах. Как же они собираются делать из несносных мальчишек будущих боевых магов?
— Господин Рейквин, это уже третий список, который вы забраковали. Мне казалось, вы осознаёте масштаб этой проблемы. Разве мы можем сейчас вертеть носом? Огненных магов в Энгате осталось всего ничего, мне чудом удалось связаться с этими людьми.
— Если они действительно хотят быть преподавателями Академии, то пусть усиленно набираются опыта. Быть может, через год-другой я вернусь к их кандидатуре…
Алессия нахмурилась.
— Но что мы будем делать этот «год-другой»? Отправлять студентов домой? Выпускать недоучек? Эти люди уже желают работать здесь. Если им недостаёт опыта, то пусть набираются его в процессе, как когда-то делала я!
— Госпожа Винтерсонг, — эльф поднялся с места, сделавшись на полголовы выше декана воды. — Я был бы готов пойти на подобное только в крайнем случае. Речь также идёт о репутации Академии.