Тени города. Психологические интервенции в психиатрию
Шрифт:
Арни (социальному работнику): Вам придётся встать между ним и директором приюта, провести медиацию и помочь им обоим разобраться с тем, что происходит.
Сэм: Босс не справедлив.
Социальный работник: Но остаётся проблема поддержания порядка в приюте. Он должен подчиняться дисциплине, разве нет?
Арни: Верно, но это не только проблема личности, но также и проблема отношений — как он ведёт себя в тот момент, когда другие люди ему докучают? Сейчас он этим и занимается. Если он решит эту проблему отношений, то сможет работать над следующей. Но сейчас мне представляется, что его тяга к беспорядку — неоконченная битва против тех внутри себя и в окружающем мире, кто плохо к нему относится.
Джим: Это верно.
Социальный работник: Завтра, когда увидимся с директором приюта, что будем делать?
Сэм (явно боится этого нового поворота): Ладно. Если всё так плохо и ничего не помогает, я вернусь в приют. (Теперь очень сердито, помогая себе обеими руками). Думаете, приятно, когда тебя унижают? Обидно всегда быть в самом хвосте, быть последним. Думаете, приятно быть последним из восьми детей, самым маленьким и с наименьшими способностями? Думаете, это приятно?
Я соглашаюсь с Сэмом, что, наверное, ужасно быть последним из восьми детей, у которого меньше всех способностей. Но я думаю также, что для него, должно быть, ужасно постоянно отождествлять себя со слабаком, который замечает несправедливость лишь в прошлом. Почему он останавливается на своих рассказах о прошлом? Как мы поняли из предшествующих глав, вещи, происшедшие в прошлом, переживаются как неизменные; они становятся частью нашей судьбы, неизменяемым мифом или паттерном, застывшим в ледниках времени. Поэтому обращение к событиям прошлого указывает на то, что Сэм воспринимает настоящее как безнадёжную и неизбежно несправедливую ситуацию. Учитывая, что он почти не надеется стать сильной независимой личностью, ему нужна помощь не только извне, но и изнутри.
КАК УМСТВЕННО ОТСТАЛЫЕ МОГУТ ПОМОЧЬ ГОРОДУ
Я полагаю также, что нынешняя внутренняя позиция Сэма в нашей культуре делает его и ему подобных всё более чувствительными к управляющей администрации данного сообщества. Один из телеологических аспектов значения умственной отсталости для индивида состоит в том, что она, со всеми своими дефектами, учит постоять за себя и ценить себя как неповторимую индивидуальность.
Но, поскольку Сэм не может сделать это один, он зависит от помощи окружающих. Его проблемы пробуждают от сна социальную службу, которая вынуждена создавать городские социальные центры. А эти центры, в свою очередь, создают сети, занимающиеся Сэмом и его сложными болезненными проблемами, такими как директор приюта Сэма, с которым сталкивается никто иной, как умственно неполноценный человек. Иными словами, из-за того, что умственно отсталый индивид менее других способен усовершенствовать свои ощущения, он становится мерилом восприимчивости города к своему собственному невосприимчивому образу действий. В случае с Сэмом оказалось, что директор приюта — беспокойный алкоголик, которому должен был кто-то противостоять и заставить его меняться. Сэм был как предупредительный сигнал, сигнализирующий о том, что не всё гладко и что с Сэмом и другими плохо обращаются. Работа с людьми вроде Сэма неизбежно подразумевает работу с сообществом и его руководителями. В случае, аналогичном этому, как и во всех прочих, социальная психиатрия должна расширить сферу своей деятельности и работать со всеми аспектами проблем в сообществе.
Глава 14
ТЕНЬ ГОРОДА
Вышеприведённые процессуальные исследования шизофрении, мании, депрессии, героиновой и алкогольной зависимостей, умственной отсталости и социопатии представляют собой лишь часть необъятной темы экстремальных состояний. В настоящей работе не приводятся исследования старческого слабоумия, экстремальных состояний у детей и коматозных околосмертельных состояний.
Городской клиент зачастую оказывается идентифицированным пациентом сообщества; он служит каналом для подавляемой и нереализованной психологии данного сообщества. Эта «тень» подобна снам города, в которых отразились его забытые боги, отчаяние, в котором он не хочет признаться, его уход от поверхностной коммуникации, его суицидальные тенденции, мания, зависимости, смертельная ярость и сверхчувствительность. Эта тень напоминает нам о еле заметном движении по орбите, которое мы ощущаем только в ночной темноте или по настойчиво повторяющимся физическим симптомам.
Ни одно из вышеперечисленных «заболеваний» не является случайным или бессмысленным патологическим поведением. Каждое из заболеваний во всех ситуациях демонстрирует высокоорганизованную, почти математическую предсказуемость. Одной из целей данной работы было показать, что причинно-следственная связь, философия «болезнь-излечение», которыми руководствуются
В будущем, как я полагаю, профессии, связанные с психическим здоровьем, будут рассматривать современную психиатрию, психологию, социальную работу, медицину и политику в качестве специализированных отдельных подходов к экстремальным состояниям, а также социальным и физическим проблемам. Единственный способ свести сегодня этих специалистов вместе — рассматривать их в качестве одной команды. Такая команда выглядит примерно так, как показано на рис. 14.1.
ПСИХОАНАЛИТИКУ
По моему мнению, в сфере методов лечения психоаналитик должен быть образцом понимания и гибкости для специалистов в других дисциплинах психического здоровья. Однако большинство психоаналитических интервенций плохо подходят для психотических состояний. Возможно, что базовые положения в вашей практике аналитика ограничиваются областью обычной психологии и не подходят для экстремальных состояний.
Если вы обнаруживаете, что ваша работа не подходит для психотических состояний, вы обычно решаете, что люди бессознательны и должны дожидаться просветления. Втайне вы верите, что человечество никогда не изменится. Вы в отчаянье. Или же, возможно, вы верите в то, что психозы возникают благодаря социальному злу, Богу, коллективному бессознательному, неизвестному яду, переживаниям раннего детства или фатально слабому эго. Такие мнения косвенным образом помогают поддерживать постоянное число психотических эпизодов, поскольку вы, прекрасно обученный работе с этими людьми, перекладываете подобную работу на других. Кроме того, ваше неверие гипнотически действует на пациентов в экстремальных состояниях, усиливая их гнев и чувство отчаяния. Прошу вас, давайте будем осознавать свои установки и убеждения по поводу психотических состояний сознания.
Рис. 14.1. Команда специалистов по психическому здоровью
ПСИХОЛОГУ
Психотические состояния — это процессуальные перестановки, в которых вторичные процессы сменяются первичными на более или менее короткие промежутки времени. У каждого бывают подобные изменённые состояния, следовательно, психоз — лишь одно из проявлений спектра состояний. На одном конце — осознание и осведомлённость, в то время как на другом — буквально нет контроля. Затронув главную мифическую болезненную проблему, можно найти причину психического срыва любого человека. Важная особенность изменённых состояний состоит в том, что со многими из них невозможно успешно обходиться, не входя в них. Возьмём, к примеру, человека, который жалуется на приступы тревоги, заставляющие его «трепетать». Он говорит, что в нормальном состоянии он весьма чувствительный и деликатный, но не беспокойный. Его «нормальное состояние духа», то есть его первичный процесс — быть чувствительным, хладнокровным и спокойным, а вторичный процесс — трепетать. Мы можем оставаться в своём первичном процессе и беседовать с ним, поощряя его оставаться в нормальном состоянии, однако наши шансы проникнуть в сердцевину его тревоги и облегчить её не слишком велики. Чтобы непосредственно работать с его нынешней проблемой, мы можем, например, спровоцировать его переход в это изменённое состояние, в его вторичный процесс, используя «трепет» в качестве сигнальной характеристики данного состояния. Начав трепетать, он мысленно представляет себе фигуру, которая ему угрожает. Потом вдруг он говорит нам, что боится, как бы его не задушил отец! После чего автоматически выходит из изменённого состояния.
Похоже, он снова стал самим собой. Он говорит нам, что будучи в том состоянии, он осознал, что предпочитает подавлять собственный голос, а не давить на других. Инсайт, обретённый из опыта того, что ему трудно принуждать кого-то, в сочетании с тем, что трепет прекратился, когда он стал более настойчивым, заставляет нас удивляться, почему ему не помог разговор о «комплексе негативного отца», то есть о том, как он себя подавляет. Похоже, единственное разрешение проблемы его тревоги заключается в полном переживании изменённого состояния, и поэтому происходит переключение состояний и процессов и наступление «трепета», что помогает понять природу проблемы.