Тени Империй

Семенов Антон

— Ты жив, — сказала она, и её голос дрогнул.

Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты опять ненормальный. Но я рада.

Хару кивнула, её ухмылка стала шире.

— Кровь горит, — сказала она. — И я хочу её пролить.

Пещера задрожала, и из теней раздался звук — не шаги, а шорох, как шелест крыльев. Алексей сжал "Сердце", тени взвились, и он обернулся. Из стен вышли тени — не его, а живые, с когтями и глазами, что горели красным.

— Ты взял волю, — сказал один,

его голос был как треск льда. — Но она наша.

Алексей шагнул вперёд, тени рванулись, как пламя.

— Попробуйте забрать, — сказал он, и бой начался.

Тени бросились на него, их когти резали воздух, но его тени рвали их, как бумагу. Он рубил, чувствуя, как "Сердце" питает его — каждый удар был сильнее, быстрее. Акико пела, её духи сплелись с его тенями, но одна тень ударила её, и она упала. Мария бросала лёд, пронзая врагов, но их когти задели её плечо. Хару мелькала в тенях, её кровь душила врагов, но их было слишком много.

Алексей прорвался к главному, тени взвились, как дракон, и он ударил — не мечом, а всей силой "Сердца". Тень зарычала, но его тени рвали её, пока она не рассеялась, как дым. Остальные отступили, пещера затихла, и Алексей помог Акико встать.

— Ты цел? — спросил он.

Она кивнула, её тепло было рядом.

— Да, — сказала она. — А ты?

— Жив, — ответил он.

Мария вытерла кровь с плеча, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты опять устроил бардак. Но я рада.

Хару кивнула, её глаза блеснули.

— Кровь горькая, — сказала она. — Но вкусная.

Пещера задрожала снова, и издалека раздался гул — не ветер, а рёв машин. Алексей посмотрел через щель в стене и увидел — на горизонте, за льдами, шли корабли "Ока Престола", их чёрные флаги горели серебром.

— Они не отступили, — сказал он.

Акико стиснула меч, её лицо напряглось.

— Тогда мы идём к ним, — сказала она.

Мария ухмыльнулась, её лёд блеснул.

— Пусть попробуют, — бросила она.

Хару исчезла в тенях, её голос растворился в ветре.

— Кровь зовёт, — сказала она.

Алексей сжал "Сердце", тени рванулись к выходу, и он шагнул вперёд. Шторм выл, но он знал — они готовы.

Глава 17: Зов глубин

Ночь над скалами опустилась, как саван, и в этом мраке даже тени казались живыми. Алексей сидел, прислонившись спиной к прохладному камню, сжимая в руках амулет, что всё сильнее пульсировал, будто вторил биению его сердца. Марию он почти не слышал — её голос доносился откуда-то из-за поворота, глухо и отрывисто, словно она спорила с ветром. Акико молчала. Она сидела немного поодаль, сжавшись в комок, и смотрела в темноту — в ту самую, откуда пришли "Когти Тени", в ту самую, что теперь жила внутри Алексея.

Он чувствовал, как они копошатся рядом. Не враги. Не друзья. Его.

"Сердце Теней" горело. Уже не просто пульсировало —

жгло, как уголёк под кожей, как беззвучный крик. С каждым днём оно становилось сильнее, и вместе с ним росла тревога. Алексей не знал, сколько ещё сможет сдерживать этот огонь. Или тьму.

— Ты снова не спишь, — Акико заговорила тихо, словно не хотела разбудить горы. Её голос, как всегда, был спокоен, но в нём слышалась усталость.

— Ты тоже, — отозвался он, не глядя. — Боишься?

— Я... — она замолчала, подбирая слова. — Я думаю. Мы все носим тени. Но твои — они не за спиной. Они внутри.

Он поднял взгляд. В полумраке её лицо казалось бледным, почти нереальным. Янтарные глаза светились, как два крошечных факела, освещая не столько мир, сколько саму суть.

— Что ты знаешь об этом? О "Сердце"? — спросил он.

Она не ответила сразу. Повернулась к нему полностью, расправив плечи, словно собираясь с силами. А потом сказала:

— Когда ты родился, твоя мать — моя тётя — уже знала, что её не станет. Её тело умирало, но сила... сила искала выход. Она вложила часть себя в тебя. В твои тени. В этот амулет. Сердце Теней — это она. Её воля. Её душа. Её месть.

Слова ударили, как пощёчина. Он попытался что-то сказать, но рот пересох.

— Я... носитель? — прохрипел он.

— Ты сын. Не оружие. Но "Око Престола" видит в тебе только это.

Тишина упала между ними. Даже ветер замер. Где-то вдали ухнул филин, и его крик прозвучал, как зов из иной реальности.

Из-за поворота вышла Мария, нахмуренная, с мечом в руке.

— Нам пора, — бросила она. — Разведка вернулась. До лагеря "Ока" меньше дня пути. Они собирают ритуал. Большой.

— Какой ритуал? — Алексей поднялся. Его голос прозвучал глухо, но в нём чувствовалась сталь.

— Пробуждение. Что-то древнее. Что-то, что спит под морем. Если они закончат — уже не будет смысла воевать. Будет только выживание.

Акико встала тоже. Её лицо побледнело.

— Они нашли Уст.

Мария резко повернулась к ней.

— Это сказка.

— Нет. Это ядро. Самая древняя тень. Живая тьма. Если они разбудят её, никто не выживет. Ни мы, ни ты, Алексей. Даже "Око".

Слова повисли в воздухе. Алексей чувствовал, как сердце сжимается. В груди пульсировала тревога. Он не знал, что такое Уст. Но тени внутри него отреагировали — затрепетали, вздрогнули, как зверь, услышавший хищника.

— Тогда мы не позволим, — сказал он. И тени сжались вокруг него, как броня.

Дождь усилился, переходя из мороси в проливную стену, что лупила по камням, по лицам, по мыслям. Они двигались молча — Алексей, Мария, Акико и трое из бойцов подполья, выживших после последнего налёта. Лес сменился скальным плато, и внизу, в распадке, таился лагерь "Ока Престола". Оттуда поднимался густой дым, словно земля курила сама себя.