Тени Империй

Семенов Антон

Мария вытерла кровь с лица, ухмыляясь.

— Пусть попробует, — бросила она. — Я ещё не устала.

Хару кивнула, прижимая руку к боку.

— Кровь зовёт, — сказала она. — И я голодна.

Алексей посмотрел на свиток, показал карту.

— Здесь, — сказал он, указывая на точку в глубине храма. — Тайная комната. Если доберёмся, найдём укрытие.

Акико кивнула, её лицо напряглось.

— Я знаю её, — сказала она. — Там сила клана. Но она опасна.

Мария фыркнула, скрестив руки.

— Опасна? — бросила она. — После всего этого

мне плевать. Веди, Волконский.

Они двинулись глубже, стены блестели льдом, и шаги гулко отдавались в тишине. Тени освещали путь, и Алексей чувствовал — "Сердце" знало это место. Они дошли до двери — чёрной, с красным драконом, что горел, как "Сердце". Он толкнул её, и она открылась, выпуская холод, что резал кожу.

Внутри была комната, стены покрыты письменами — драконы, тени, лёд. В центре стоял алтарь, а на нём — зеркало, чёрное, с красными прожилками, как "Сердце". Алексей подошёл, чувствуя, как камень в руке дрожит, и голос Юкико зазвучал снова — мягкий, но настойчивый:

— Сын мой, — сказала она. — Это зеркало правды. Оно покажет тебе врага, но заберёт часть тебя.

Алексей посмотрел в зеркало, и "Сердце" вспыхнуло. Тени рванулись к нему, и он увидел — не комнату, а палубу корабля, где стояла Масахиро, её белые волосы развевались, а глаза горели, как у Акико. Она держала посох, что светился белым, и улыбалась, холодно и зло.

— Ты не остановишь меня, — сказала она. — "Сердце" будет моим.

Свет угас, и он вернулся в комнату, сжимая "Сердце", но чувствуя слабость — часть его силы ушла в зеркало. Акико подбежала, её рука коснулась его лица.

— Что ты видел? — спросила она.

— Твою мать, — сказал он. — Она близко.

Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты опять лезешь в пекло. Но я рада, что ты жив.

Хару кивнула, её ухмылка стала шире.

— Кровь зовёт, — сказала она. — И я хочу её пролить.

Храм задрожал, и издалека раздался звук — шаги, тяжёлые и быстрые. Алексей сжал "Сердце", тени рванулись к двери, и он обернулся. Воины клана ворвались внутрь, их катаны блеснули, а за ними шла Масахиро — высокая, в белом кимоно, с посохом, что горел белым.

— Дочь моя, — сказала она, её голос был как лёд. — И ты, мальчишка. "Сердце" моё.

Алексей шагнул вперёд, тени взвились как пламя.

— Попробуй забрать, — сказал он, и бой начался снова.

Глава 15: Кровь и лёд

Храм дрожал, его ледяные стены трещали, как стекло под ударами, а воздух звенел от силы, что сталкивалась в бою. Алексей стоял перед Масахиро, сжимая "Сердце Теней", чьё красное пламя горело ярче, чем когда-либо, но он чувствовал слабость — зеркало забрало часть его, оставив пустоту в груди. Тени у его ног взвивались, как буря, их края были острыми, как лезвия, и он смотрел в глаза женщины, что предала Юкико — холодные, как лёд, но с огнём, что напоминал Акико.

Масахиро подняла посох, белый свет рванулся из него, как молния, и тени Алексея дрогнули, но

удержали удар. Её белые волосы развевались в шторме, что ворвался в комнату, а голос резал тишину, как нож:

— Ты слаб, мальчишка, — сказала она. — "Сердце" должно быть моим. Я сделаю клан сильнее, чем Юкико могла мечтать.

Акико шагнула вперёд, её меч блеснул, и янтарные глаза горели болью и гневом. Она стояла рядом с Алексеем, её кимоно было изорвано, а голос дрожал, но был твёрд:

— Ты убила её, — сказала она. — Ты предала свою сестру ради власти. Я не отдам тебе "Сердце".

Масахиро улыбнулась, холодно и зло.

— Ты такая же слабая, как она, — бросила она. — Любовь сделала вас слепыми. Но я вижу дальше.

Мария встала слева, её руки покрылись инеем, а голубые глаза блестели, несмотря на кровь на плече. Она ухмыльнулась, сплюнув на лёд.

— Ну, Волконский, — сказала она, — семейный разговор? Я вмешаюсь, если что. Эта стерва мне не нравится.

Хару мелькнула в тенях, её кинжал поблёскивал, и кровь на нём шевельнулась, скользнув в рукав. Она посмотрела на Масахиро, и её ухмылка была острой, как клык.

— Кровь старая, — сказала она. — Но вкусная. Я хочу её.

Воины клана — десяток, в чёрных доспехах с красными драконами — бросились вперёд, их катаны сверкали в свете белого посоха. Алексей сжал "Сердце", тени рванулись, как пламя, и бой начался.

Он рубил, тени рвали врагов, их доспехи трещали, как бумага, но воины были быстры — катана задела его бок, и кровь потекла по мундиру. Акико пела, её духи — светлые, с длинными когтями — сплелись с его тенями, но Масахиро ударила посохом, и белая волна швырнула её к стене, лёд треснул под ней. Мария бросала ледяные нити, пронзая воинов, но один ударил её в грудь, и она упала, выругавшись. Хару мелькала среди врагов, её кинжал оставлял кровавые следы, но белый дух поймал её, швырнув в угол.

Масахиро шагнула к Алексею, её посох горел ярче, и белый свет рванулся к нему, как сеть. Тени взвились, но свет пробил их, и он упал на колени, "Сердце" выпало, покатилось по льду. Она подняла его, её глаза вспыхнули.

— Слабак, — сказала она, сжимая камень. — Оно моё.

Но "Сердце" дрогнуло в её руке, тени рванулись из него, как чёрное пламя, и ударили её, отбросив назад. Алексей поднялся, кровь текла из виска, но он сжал кулаки, и тени вернули "Сердце" к нему, как магнит.

— Оно выбрало меня, — сказал он, и голос его был хриплым, но твёрдым. — Не тебя.

Масахиро зарычала, её посох вспыхнул, и белые духи — десяток, с когтями и глазами, как снег — окружили его. Алексей сжал "Сердце", тени взвились выше, как буря, и он крикнул:

— Вместе!

Акико поднялась, её песня зазвенела снова, и духи рванулись к врагам. Мария встала, её лёд пронзил духов, а Хару ударила сзади, её кровь превратилась в тень, что душила воинов. Они дрались, как единое целое, и враги падали, лёд окрасился кровью, но Масахиро ударила снова — белая волна швырнула их всех назад, и зеркало в центре треснуло.