Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

Кочкарь ушел, а когда через некоторое время вернулся к амбарам, сумка на его плече глухо позвякивала. Бросил ее на землю и стал горстями делить медные и железные деньги. Одному насыпал шапку, другому, третьему…

Стрельцы, довольные, разошлись дальше охранять боярское добро. Тем более, что угрызений совести они не испытывали. Во-первых, грех полностью лежит на управляющем. Во-вторых, Никола, узнавший покойника, рассказал им, что Зюзин был злее собаки и стрельцов не жаловал. А собаке — собачья смерть.

Но Кочкарь о сне думать уже не мог. Он лежал на своей лавке, ворочался

с боку на бок и по-прежнему трясся от страха. «А ну как до хозяина дойдет, что он в его дворе Зюзина порешил? А ещё хуже — до брата убиенного, самого Матвея Кудимыча! Этот и разбираться не станет, самолично на первом суке вздернет. И никто его не защитит. Кому он нужен, раб, пес цепной?..

И решил Кочкарь, не дожидаясь утра, исчезнуть, раствориться. Не зажигая огня, на ощупь собрал в узел кое-какие вещи. Наворованные у хозяина золотые и серебряные монеты давно уже были им тайно зашиты в пояс. Завязал вокруг талии — и карманы чисты. Потом вынес стрельцам кувшин вина, настоенного на маковых головках, угостил их щедро. И когда они сладко захрапели, открыл ворота и был таков. Теперь будущее его не страшило. Тело и душу согревал тугой пояс, набитый деньгами. С ними он сам будет себе хозяином. Отныне никто не посмеет назвать его дурнем и рабом. Об одном только сожалел Кочкарь, что не до конца отомстил хозяевам за свою собачью жизнь. Надо было сказать боярину, как его женушка с работником тешится. Вот была бы потеха!

* * *

Иноземцы, побывав в Кремле и посетив царские палаты, уходили пораженные увиденным. Дворец похож на монастырь: ни песен, ни плясок. Даже разговоры редки. Бояре с бородами в грудь, в огромных шубах и теплых шапках потеют в жарко натопленных палатах с низкими потолками. Князья и стрелецкие воеводы смотрят друг на друга исподлобья и чуть что — спорят из-за цен на зерно, смолу, лыко, рыбу.

Такого добра на Руси — пруд пруди, а они все прогадать боятся. Да и перед кем дорожиться-то: торговать русским особо и не с кем. Черное море в руках турок и татар, Балтийское — шведов, в северных водах англичане хозяйничают, восток дикий и необжитый, а до Китая, который бы много товаров мог проглотить, о-очень далеко…

Русские живут, как медведи в берлоге, никого не видя и не слыша, за высокими заборами, за толстыми стенами. Каждый день в церковь ходят, четыре раза в день едят до отвала. Скучно живут! Одно развлечение, если гости иноземные в Москву прибывают. На этой неделе приехал посол польского короля Яна Казимира. Полякам нужна помощь в борьбе с турками.

Посол тихо и осторожно беседовал с боярами. Крымского хана Ислан-Гирея не проклинал в открытую, только сказал: христианам, дескать, надо держаться вместе, с мусульманами им не по пути. И хоть в Польше иезуиты, но у них под властью Украина, тоже, как Россия, православная.

Бояре сразу смекнули, в чем дело. Польша тридцать лет воевала с турками, ослабла. И теперь Украина вот-вот выйдет из-под ее власти. Как бы с помощью русских войск удержать ее!

Посол побывал и в Посольском приказе. И там вел такие же вкрадчивые беседы с дьяками. Хотел встретиться с царем. Но Алексей Михайлович его не принял.

* * *

Государь

только что возвратился со службы из Благовещенского собора, ноги ноют от усталости. Три часа там простоял. Надо было замолить грехи, накопленные за последние месяцы.

В узкие окна покоев белыми голубями заглядывали солнечные лучи. Попадая внутрь, отражались от побеленных стен, играли зайчиками на полу. Пахло душицей и мятой. Мерно ходил туда-сюда маятник больших часов и отстукивал заклинание вечной жизни:

— Тик-так, тик-так, тик-так…

Алексей Михайлович сидел в любимом отцовском кресле, положив свои опухшие ноги на скамью. Глаза его были прикрыты. Он наслаждался покоем.

Молитвы всегда так на него действовали: расслабляя и умиротворяя. Он готов был всё прощать врагам своим, уступать и покоряться чужой воле.

— Батюшка Государь! Отец родимый! Открой свои очи соколиные, посмотри на Карлушу несчастного. — Карлик Митька, незаметно пробравшийся в царские покои, теребил за подол одежды, скребся, как мышонок под лавкой.

Не открывая глаз, Алексей Михайлович ласково отпихнул его ногой:

— Иди, Митька, прочь. Не видишь, устал я. Пусть Мария Ильинична даст тебе пряник, скажи, я велел.

— Пряничек, пряничек, печатный пряничек! — возликовал карлик и попрыгал к двери. Но там возникла какая-то сумятица, и Митька вновь приполз к ногам царя.

— Батюшка, Патриарх пришел. Тебя хочет видеть…

— Ох ты, господи, грехи мои неискупные! Зови уж тогда, всё равно покой отняли… Постой, ноги мне опусти, окаянный!..

— А пряничек-то, а пряничек?..

— Ступай, будет тебе пряничек.

За Никоном едва виднелся Епифаний, согнутый в поклоне почти вдвое. В руках у иерея свернутая в трубочку грамота, с нее свисает на шелковом шнуре большая сургучная печать. «Видимо, вначале Патриарх прочел документ сам, — подумал Алексей Михайлович, — теперь несет мне».

После взаимных приветствий и благословения Никон обратился к царю громким голосом, как с патриаршей кафедры.

— Государь! Пришла пора разобраться с теми, кто встал против новых обрядов. До тех пор не будет лада в стране, пока не искореним всех инакомыслящих…

— О ком ты говоришь, Святейший?

— О многих наших духовных противниках: о лютеранах, католиках, язычниках. О тех, кто не принял истинной греческой веры. Народу много воли дали, кому хотят, тому и молятся. Попущение сие вредно и крамольно. Были мы третьим Римом, а стали вторыми Содомом и Гоморрой.

Алексей Михайлович поморщился, очень уж это напоминало ему менторскую проповедь нерадивому ученику. Хотел остановить Патриарха, но тот как будто не заметил движения царя, продолжал:

— Я тут вот всё изложил подробно с указанием, как исправить дела, чтобы Бог на нас не гневался, — и протянул грамоту Государю.

Алексей Михайлович взял документ и быстро пробежал глазами. Внизу стояла размашистая жирная подпись: «Великий Государь Патриарх Никон». Он бросил бумагу на небольшой столик из кости, как будто она обожгла ему руки, посмотрел на Патриарха. Во взгляде царя Никон прочитал едва сдерживаемую ярость.

Поделиться:
Популярные книги

Неучтенный. Дилогия

Муравьёв Константин Николаевич
Неучтенный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
7.98
рейтинг книги
Неучтенный. Дилогия

Попаданка

Ахминеева Нина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка

Я еще не барон

Дрейк Сириус
1. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще не барон

Жена проклятого некроманта

Рахманова Диана
Фантастика:
фэнтези
6.60
рейтинг книги
Жена проклятого некроманта

Камень. Книга шестая

Минин Станислав
6. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
7.64
рейтинг книги
Камень. Книга шестая

Барон нарушает правила

Ренгач Евгений
3. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон нарушает правила

Комбинация

Ланцов Михаил Алексеевич
2. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Комбинация

Испытание Огня

Гаврилова Анна Сергеевна
3. Академия Стихий
Фантастика:
фэнтези
9.43
рейтинг книги
Испытание Огня

Идеальный мир для Лекаря 25

Сапфир Олег
25. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 25

Ведьмак. Перекресток воронов

Сапковский Анджей
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Ведьмак. Перекресток воронов

Сердце Дракона. Том 20. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
20. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
городское фэнтези
5.00
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 20. Часть 1

Вечная Война. Книга II

Винокуров Юрий
2. Вечная война.
Фантастика:
юмористическая фантастика
космическая фантастика
8.37
рейтинг книги
Вечная Война. Книга II

Клан

Русич Антон
2. Долгий путь домой
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.60
рейтинг книги
Клан

Герцог и я

Куин Джулия
1. Бриджертоны
Любовные романы:
исторические любовные романы
8.92
рейтинг книги
Герцог и я