Тени Рентиана
Шрифт:
На улице прохладный ветерок слегка охладил разгоряченную голову Эдит; она остановилась и глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. Надо что-то делать, но только что? У нее имелись при себе деньги, и чем скорее она оставит столицу, тем лучше для нее и для Мии.
На Матрес постепенно опускался вечер — по темноте она далеко не уйдет. Окончательно девушка пришла в себя, стоя на пороге какого-то заброшенного дома — видно, не заметила, как забрела в бедную часть города, дрожа, огляделась по сторонам, и зашла внутрь. Проскользнула в одну из комнат, где сняла с себя некрасивый плащ и легла, укрывшись им, прижимая к груди драгоценные бумаги. Спать так оказалось жестко, но Эдит бы и не уснула сейчас в самой роскошной постели, поэтому долго ворочалась и думала о случившемся.
Надо идти и скрываться. Рано или поздно ее здесь обнаружат, значит, надо ехать туда, где о нападении на кардиналиссу еще не знают. Как и планировала.
Встав, Листон надела плащ, поправила волосы, растрепавшиеся за ночь, и, сделав шаг, почувствовала головокружение, которое, впрочем, быстро прошло. На улице раннее утро и это хорошо, значит, ей удастся быстро покинуть город. И, окрыленная сей мыслью, Эдит тихо вышла из комнаты, остановилась в полутемном пыльном коридоре, размышляя, где бы взять коня. Пешком из города не выбраться — это Эдит прекрасно понимала, но и в королевскую конюшню теперь соваться смерти подобно.
Прежде, чем она успела принять верное решение, кто-то неспешно приблизился к девушке сзади и толкнул лицом к стене, а потом прижал, чтобы Эдит не смогла вырваться. У нее это и не вышло, как она ни пыталась оттолкнуть напавшего, тот крепко стиснул ее запястья и завел руки за спину.
– Фемита Эдит Листон. Вы арестованы за покушение на Ее Высокопреосвященство кардиналиссу Анну и за шпионаж.
Голос звучал настолько знакомо, холодно, и презрительно, что Эдит даже не пыталась обернуться. Она уже поняла, что ее схватила Шанталь Матиа, а это означает лишь то, что с этого момента ситуация хуже некуда.
– Как вы нашли меня? — спросила Эдит твердым голосом, когда Шанталь развернула ее к себе лицом, так же крепко держа запястья, но уже спереди.
– Я просто заходила во все заброшенные дома, их в Матресе не так уж и много, — ответила та насмешливо, с ноткой ехидства.
Вырываться бесполезно — руки словно кандалами сковали. Шанталь смотрела на нее с тем же обжигающим холодом в глазах, что и раньше, но теперь к нему примешалось и презрение.
– Вас ждет комендантка Каменных Башен, - сообщила она, и, выпустив пленницу ненадолго, забрала у нее пустые ножны, а затем связала ее руки веревкой, которую, видимо, взяла с собой специально для этого.
– Глава королевских солдат лично разыскивает беглянку — без специального отряда?
– Разумеется, сударыня, ведь после вашего вероломного преступления это стало делом чести для любой уважающей себя дворянки. Мы можем идти?
– Боюсь, что нет, - отозвалась Эдит, вздохнув.
И оказалась права — снаружи раздался шум сильного ветра и беспорядочно-звонкий стук капель воды по старому мутному стеклу. Начался летний ливень, хотя вчера ярко светило солнце — может, действительно происки хранительниц древней магии? Немного поразмыслив, Шанталь видимо пришла к выводу, что промокнуть до нитки ей не улыбается, и в то время, как преступницу можно привести во дворец, когда погода улучшится. Поэтому она позволила Эдит сесть на пол, а сама осталась стоять, прислонившись спиной к стене.
– Зачем вы напали на кардиналиссу, Листон? — задала она вопрос скорее из желания узнать, нежели из праздного любопытства.
– Не люблю удары в спину.
– Полагаете, удары в грудь лучше?
– Честнее, фемита Матиа.
– Честнее для безродной шпионки — в этом я с вами соглашусь. К вашему сведению, кардиналиссу удалось спасти, но она потеряла много крови. Во дворце, разумеется, суматоха, но за вами не выслали отряда, потому что королева не хочет шумихи и волнений.
Эдит равнодушно промолчала, пока Шанталь смотрела с досадой над ее головой в окно. Отвлеченное внимание — наилучший способ добиться своего, девушка решила этим воспользоваться и начала бесшумно распутывать затянутые узлы. Всего их два, и они не такие крепкие, что невозможно развязать, поэтому Эдит
Поняв, что замечена, Эдит перешла на бег. Шанталь немедленно ускорила шаг, стремясь схватить молодую Листон за воротник, но оскользнулась на мокром полу возле приоткрытого окна, в которое натекла вода, и тяжело упала на пол лицом вниз. Больше она не вставала.
Почувствовав неладное, Эдит остановилась возле двери, оглянулась назад, закусила губы от нахлынувших противоречивых чувств. С одной стороны надо было бежать, но с другой — нельзя бросить еще одну женщину умирать, даже если это вероломная и коварная Шанталь Матье. Вздохнув, она подошла к ней и наклонилась, после чего перевернула женщину на спину, а потом охнула, увидев, что на ее лбу наливается огромный синяк. Возможно, будет и шишка.
Она торопливо расстегнула чужой камзол, запустила руку под белоснежную рубашку и с облегчением понимает, что сердце Шанталь бьется. Конечно, от таких ушибов не умирают, так что все в порядке.
– Вам не повезло, фемита, — доверительно, словно по секрету, сообщила очнувшейся и застонавшей герцогине Эдит, открепляя от ее пояса кинжал в ножнах. Собственные пустые ножны ни к чему. — Вы ушиблись головой…
Эдит торопливо смочила холодной водой свой платок и приложила ко лбу Матиа. Та открыла глаза, села и привалилась спиной к стене, ей сейчас будет не до погонь. Наверное, хотела сказать что-то, но Эдит уже убежала прочь, распахнув дверь дома, и окунувшись в ледяные потоки льющегося дождя. Одежда сразу вымокла до нитки, в сапогах неприятно захлюпало, но она упрямо шагала вперед по лужам и грязи, временами ускоряя шаг. Пока ее никто не преследовал, нужно было идти прочь из Матреса, навстречу свободе и встрече с единственной подругой, которую необходимо спасти.
Украденные из дворца документы Эдит прижимала к себе, спрятав под плащом и от всей души надеялась на их сохранность.
Глава 15. Анна Балмонт
Сначала вокруг сознания кардиналиссы Анны сгустился плотный мрак — это единственное, что пришло вслед за острой болью, и она даже не успела подумать, что умирает. Окружающий ее мир сменился черной непроглядной завесой небытия, и когда вокруг забрезжил свет, кардиналисса испытала усталое удивление, смешанное с тянущей резкой болью в забинтованной груди. Открыв глаза, она обнаружила себя лежавшей на кровати в собственной спальне. Кто-то накрыл раненую одеялом. Было жарко. Сколько времени она провела в забытье? Пожалуй, этот вопрос волновал Анну больше всего на свете. Очень хотелось встать, хотя бы приподняться на локтях, однако она разумно решила не рисковать и просто окинуть взглядом комнату. Белые занавески и постель, голубые драпировки на стенах, светлый ковер на полу, иконы и платяной шкаф. Все остальное, нужное ей, находилось в кабинете — Анна терпеть не могла работать в спальне, считая это неприличным и неправильным. Однажды она призналась самой себе, что является педанткой.
Так Анна лежала, борясь с нетерпением и досадой, а память возвращала ей дерзкий блеск в глазах молчаливой шпионки, нанесший удар кинжалом. Вероятно, Эдит Брукс не желала ей смерти, но хотела сильно навредить, чтобы сбежать из дворца — что же, сделала этим хуже только себе. Если в шпионаж девчонка ввязалась до объявления томиранским королем войны, то за покушение на главу марентийского духовенства, скорее всего, поплатится головой. Жаль, она подавала большие надежды. Интересно, кто отнес Анну в особняк, вызвал врача и уложил в постель, неужели герцогиня Матиа? С одной стороны, никто кроме нее не мог знать, где находится кардиналисса. Более разумные мысли не приходили к ней в голову, да и вообще следовало бы позвать прислугу, однако витой шнур на стене находился далеко от кровати.