Тени Рентиана
Шрифт:
— Раз уж мы все равно здесь застряли, госпожа герцогиня, — ровным голосом обратилась к Матиа Эдит, — так может раскроем друг другу карты?
— О, разумеется. Я приехала сюда с дипломатической миссией, по просьбе Ее Величества.
Эдит Листон не поверила Шанталь, это прекрасно отразилось на хмуром веснушчатом лице подруге, однако снова ни одна из них не проронила ни единого слова. Сейчас они с марентийкой в одной лодке и не должны ссориться, хотя бы чтобы у вздорной Кантер не было возможности их быстро и просто сломить.
— А мы прибыли сюда по тайному заданию Его Величества.
В глазах Шанталь мелькнуло что-то
— Боюсь предположить, по какому именно, — изрекла она с некоторой долей ехидства.
— На самом деле, — вмешалась Мия, поняв, что если не разрядит ситуацию, дело кончится тройной дуэлью прямо здесь, взаперти, — мы печемся о безопасности томиранской знати и присланы сюда королем, чтобы предупредить о грозящей вермите Кантер смертельной опасности.
По сути так оно и было. Не сдастся Кантер на милость властей — значит, умрет, а не умрет — так сдастся, но марентийской герцогине вовсе необязательно знать об этом.
Тем временем за дверью раздались торопливые шаги, и в замочной скважине снова повернулся ключ. Неизвестно, сулило ли это свободу или дурные вести, но все трое мигом обернулись к двери, забыв о спорах и разногласиях. Распахнулась дверь, и в комнату вошла белокурая и зеленоглазая молодая женщина в темно-красных камзоле и штанах. Окинув гостий пристальным и колючим взглядом, она неожиданно тепло улыбнулась.
— Доброго дня, сударыни, — произнесла она мягким голосом, нараспев. — Я — графиня Джейн Кантер. Рада приветствовать вас, и приношу извинения за действия моей прислуги. Это я приказала привратнице запереть вас, из беспокойства, что вы натворите что-нибудь до моего прихода. Понимаете ли, Его Величество, при всем моем к нему уважении, точит на меня зубы, и давно… но это не стоит вашего внимания. Итак, — взгляд стал строже, а голос капризнее, — представьтесь и вы.
Мия быстро кивнула в ответ.
— Мия Мелтон, гвардейка Его Величества. Волшебница Огня.
Эдит чуть шевельнула головой, глядя на Джейн с холодным любопытством, словно изучая редкое, доселе невиданное и не слишком приятное насекомое. Мия же, снимая шляпу, подумала, что хотя Джейн Кантер и не вызывает у нее добрых чувств, но и презирать ее не за что. Кажется, она просто слегка избалована и желает жить в свое удовольствие, и… «Хочет изменить томиранской короне», — подумала с тоской Мия, и у нее заныло сердце.
— Эдит Листон, гвардейка Его Величества, — сухо сказала подруга.
— О, — нараспев произнесла Джейн, — когда я весной и летом еще была при дворе, все были наслышаны о вашем героическом и захватывающем путешествии в Маренто. Все эти интриганы делали ставки на то, как скоро вас схватят, дорогие вирнеты, но несколько человек, включая меня, твердо верили в ваш успех.
Кажется, Эдит смягчилась, потому что улыбнулась уголками губ.
— Мы благодарим вас, госпожа графиня, за лестное о нас мнение, — произнесла торопливо и взволнованно Мия.
Та одарила ее снисходительной улыбкой и потрепала по растрепанным волосам, и это было совсем не обидно, скорее покровительственно. Мия никогда не знала родительской ласки и домашнего тепла, поэтому от такого жеста у нее немедленно защипало в уголках глаз. Хорошо, что Эдит оказалась менее чувствительной.
— Позвольте представиться. Шанталь Матиа, герцогиня из Маренто. Я приехала сюда с дипломатическими целями.
— Что же, — засмеялась Джейн Кантер, — я вижу, что меня навестили
— Разумеется, — откликнулась Эдит, — если вам не будет угодно запереть нас снова.
— Ни в коем случае, дорогие вирнеты.
Таким образом две шпионки и герцогиня из далекой Маренто по воле случая остались в замке Кантер, как ее дорогие гостьи, но это не значило, что им можно терять контроль над ситуацией. Мия понимала, что на эту странную, но вполне веселую и добрую женщину у них не поднимется рука — даже у Эдит, которой Джейн, судя по всему, не особо понравилась. Жаль, что у них не было ни единого шанса поговорить, ведь с ними рядом все время находилась то вездесущая Шанталь Матиа, то любезная и разговорчивая Джейн Кантер.
Последняя нравилась Мии чуточку больше, ведь вирнета Кантер, несмотря на бросающиеся в глаза недостатки, была умна, добра и всегда умела поддержать разговор, каким бы скучным он не казался. Но едва у взбалмошной красавицы портилось настроение, она начинала разговаривать на повышенных тонах, упрекая любую из собеседниц в черствости и невежестве, иногда топая ногой и плача. Поначалу такое поведение ставило девушку в тупик и неприятно удивляло, а потом Мия смогла привыкнуть.
А Эдит и Шанталь, кажется, забыли старые обиды, в том числе и о том, как подруга едва не убила герцогиню некоторое время назад. Что же, дни летят, былое забывается и наступает вполне неплохое будущее, если не уничтожать его дурными воспоминаниями. И пока эти двое гуляли то по замку, то по занесенному снегом двору замка, Мия смогла узнать непростую историю Джейн Кантер.
Ей было двадцать пять лет. Лишившись в восьмилетнем возрасте отца, Джейн была отдана матерью на воспитание Ее Величеству, являющейся дальней родственницей, а сама покойная герцогиня вышла замуж, но более детей не рожала, поэтому Джейн повезло избежать семейных дрязг и ссор во имя получения наследства. При дворе вермиту Кантер научили жеманству, кокетству, пустословию, но в то же время дали ей прекрасное образование. Она, если верить ее словам, отлично фехтовала и ездила верхом, но совсем не умела стрелять, и потому не получила воинский титул. В четырнадцать лет она стала оруженосицей королевы, хотя это звание давным давно устарело, но осталось формальностью, а в восемнадцать едва не стала жертвой покушения и потеряла мать. Отчим уехал куда-то в лихие края, вроде Лиравии, а может и вовсе на иной континент — один из тех, о коих было принято разговаривать испуганным шепотом. И в двадцать четыре года Джейн вернулась в замок на короткое время — чтобы выгнать старых вороватых слуг, и нанять новых, с виду честных.
— Я не знаю, что вам сказал обо мне король, моя дорогая, — резко сказала она, посмотрев прямо на ошеломленную рассказом Мию, — но я могу поведать о его похождениях намного больше. Но не стану. Назову лишь истинную причину своего мятежа. Это чудовище убило мою любимую троюродную тетю. Единственного доброго ко мне человека.
И тут же затихла, тяжело дыша. Прежде бледные щеки порозовели, заблестели глаза, а потом Джейн закрыла лицо унизанными перстнями пальцами и бесшумно зарыдала, сотрясаясь всем телом. Смотреть безучастно на такое лютое отчаяние мог только глухой, слепой и бессердечный человек.