Тени сна (сборник)
Шрифт:
Перед уходом из института я зашел в свою лабораторию и дал сотрудникам задание на неделю. Черта с два, чтобы в мое отсутствие хоть кто-нибудь из них палец о палец ударил! Как однажды ответила одна лаборантка на мое замечание по поводу ее опоздания: «Скажите спасибо, что за такую зарплату я сюда вообще прихожу!» И таки она была права. Но, определив фронт работ для сотрудников, я, по крайней мере, успокоил свою совесть. Остатки порядочности по отношению к научной работе у меня еще сохранились.
Я вышел за
Но деваться мне из своего времени было некуда, поэтому я взял себя, фигурально говоря, за шиворот и поволок на поклон к Сашке Устинову. Страстному поклоннику фантастической литературы, с которым мы на этой почве когда-то сошлись на книжном рынке. Когда-то — это при социализме, когда мы с ним были практически равны в своих финансовых возможностях. Сейчас же Устинов стал крупным преуспевающим бизнесменом, из Сашки превратился в Александра Ивановича, но фантастику по-прежнему любил. И моя писанина ему нравилась. Как-то он даже предложил издать мою книгу за его счет. Но тогда мои произведения еще шли в издательствах нарасхват, и я отказался.
Офис Устинова я нашел с трудом. Не был я у Сашки никогда: так, встречался пару раз на улице, да на книжном рынке, откуда и знал о его успехах в мире бизнеса. Собственно, офис — слишком презентабельное слово для трех комнатушек в какой-то конторе, типа многочисленных социалистических «упрснабсбытов», в свое время намертво проросших в коммуникационную сеть города. Как канализация. Сейчас свою коммуникационную сущность конторы утратили, но, тем не менее, перестав заниматься «снабом» и «сбытом», жили безбедно, сдавая в наем часть помещений новым коммерческим структурам.
Потыкавшись по комнатушкам конторы, я выяснил, где находится кабинет Устинова, и открыл дверь.
Устинов восседал за столом и развлекал стоявшую перед ним миловидную женщину отборным матом. Как я понял из обрывка фразы, тирада касалась то ли его компаньонов, то ли нового закона о предпринимательской деятельности, то ли того и другого вместе.
— Можно? — спросил я.
— Ба! — увидев меня, взревел Устинов, оборвав тираду где-то посередине. — Валичек, привет! Заходи!
Он расплылся в улыбке, встал из-за стола и крепко пожал мне руку.
— Это писатель, — представил он меня миловидной женщине и вплел в свою речь несколько непечатных идиоматических выражений, долженствующих означать превосходную
«Вот оно — бремя славы!» — подумал я.
— Очень приятно, — корректно, низким голосом проговорила женщина.
— Здравствуйте, — сдержанно кивнул я, ожидая, что и из ее уст сейчас польется идиоматика. Но нет, похоже, здесь это было личной прерогативой Устинова.
— Садись! — радушно предложил Устинов, вновь водружая свое объемное тело за стол.
Я сел в кресло напротив, и тут же провалился в него. Колени взлетели вверх, тело само собой откинулось на спинку кресла, и я ощутил себя в каком-то странном беспомощном положении, словно спеленатым в люльке-шезлонге.
— «Массаракш»! — рассмеялся я, безуспешно пытаясь сесть нормально. — Под Стругацких работаешь?
— Не понял? — поднял брови Устинов.
— Твое кресло похоже на устройство Прокурора из «Обитаемого острова», — пояснил я.
Устинов деланно улыбнулся. Не помнил он этого.
— Я пойду. Не буду вам мешать, — корректно проговорила миловидная женщина.
— Погоди, — остановил ее Устинов. — Ты что будешь: кофе, пиво? — обратился он ко мне.
Я замялся. Уж и не помню, когда я в последний раз пил эти, ставшие теперь для меня экзотическими, напитки.
— Лучше пива.
— Скажи там, пусть ему пива принесут. А мне — чай, — распорядился Устинов.
— А ты что, пива не пьешь? — спросил я, когда двери за женщиной закрылись. В свое время Устинов зашибал крепко.
— Пиво иногда пью, а крепче — нет. На компьютер здорово действует, — постучал он себя пальцем по лбу. — Нужно либо коммерцией заниматься, либо пить.
Что ж, он прав. Хотя, честно говоря, от него этого не ожидал.
Через минуту передо мной, как по мановению руки, появилась банка пива, а перед Устиновым — чашка чаю. Устинов помешал чай ложечкой, отхлебнул.
— Ну, выкладывай, по какому делу, — взял он быка за рога.
Я снова рассмеялся.
— Ты чего? — подозрительно спросил Устинов. Обидчив он был, как ребенок.
— Анекдот вспомнил, — сказал я.
— Ну?
Я поерзал в кресле, пытаясь устроиться поудобнее. Естественно, что из этого ничего не получилось.
— Значит, так, — сказал я. — Приезжает наш турист во Францию. Еще в советские времена. В кармане у него, сам понимаешь, три франка, водят всю группу по Парижу толпой… Тяжко нашему туристу, а ведь у него мечта жизни сбылась — наконец-то он в Париже! И страшно ему хочется почувствовать себя настоящим парижанином, будто он всю жизнь здесь прожил. Короче, откололся он тихонько от группы и сел за столик под зонтиком в каком-то летнем кафе. Меню посмотрел — что там на три франка можно заказать? Только чай. Заказал чай. Сидит, ложечкой в чашке помешивает, на Париж смотрит.