Тени сна (сборник)
Шрифт:
— До чего срослись, — процедил сквозь зубы Таксон. — Просто родственные души!
— Андрик, приготовься, — шепотом распорядился он. — Костан — к двери. По звонку в дверь резко ее распахиваешь!
В спальне зазвонил телефон. Из центурии интересовались шумом в квартире губернского комиссара. Двое на лестничной площадке достали пистолеты и осторожно приблизились к двери. Один справа, другой слева. Тот, что вжался в левый косяк, протянул руку и нажал на кнопку звонка.
Костан сработал как автомат. Дверь распахнулась на всю ширь, на мгновение ошеломив телохранителей, и этого мгновения хватило Андрику,
«Попал, — рефлекторно отметило сознание и параллельно зарегистрировало, что Костан зашатался и замотал головой. — Касательное ранение в голову. Сильная контузия…»
— Вниз, быстро! — уже не таясь, крикнул Таксон вновь появившемуся на площадке Андрику и, забросив руку Костана себе через плечо, ссыпался с ним по лестнице.
Задворками они пробежали три квартала и выскочили на пустырь. Здесь Таксон остановился, достал радиотелефон и сказал в него:
— Тип-топ!
— Топ-тип, — мгновенно ответил Жолис.
«Вот и все, — облегченно подумал Таксон, загоняя антенну в радиотелефон. Со стороны площади Свободы донесся далекий вой сирены центурского патруля. — Поздно, парни…»
Он разорвал пакет нюхательной пыли, швырнул его под ноги, и они побежали дальше, в сторону от пустыря, вдоль прогнившей нитки надземного газопровода. И когда они почти добрались до заброшенного цементного завода, Таксон увидел, как над головой в загаженном до чернильной тьмы небе птичьим клином прошли семь блекло светящихся тире. А потом сзади загрохотало, и горизонт заполыхал неровным заревом, бликами очерчивая контуры мертвых строений.
Что-то знакомое почудилось Таксону в светящемся пунктире летящих в небе кассетных ракет и в зареве на горизонте. Но надо было быстро уходить, спешить, чтобы не нарваться на патруль, тащить на себе ничего не соображающего и не видящего в темноте Костана, и Таксон отбросил все посторонние мысли. Но весь оставшийся путь вместо обычного возбуждения от успешно проведенной операции он испытывал непонятную грусть и сожаление. Будто навсегда потерял что-то в своей душе, или что-то ушло из его жизни.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Поезд прибыл в Бассград около полудня, опоздав часа на четыре, что при нынешней нехватке дров было неплохо. Все утро Геннад продремал, поскольку нормально выспаться ночью не удалось. Где-то на перегоне возле Слюдяного окно в его купе разбили камнем, брошенным в состав на переезде, и проводник, клешнерукий мутант, около часа неуклюже возился, заколачивая проем куском фанеры. После себя он оставил в купе кислую вонь преющего грязного белья, которая так и не выветрилась до конца поездки, несмотря на настежь открытую дверь. Эта вонь настолько въелась в сознание, что, когда Геннад вышел из вагона на перрон, ему казалось, будто весь мир пропитан запахом потной гниющей одежды.
Толпа мешочников, по пути подсевших в поезд, запрудила привокзальную площадь. Из сел и хуторов в город везли продукты питания и изделия нехитрого кустарного промысла — рогожи, домотканое полотно, деревянную обувь. Здесь же, на площади, все это и продавалось, но чаще менялось на металлические изделия —
Выбираясь с привокзальной площади, Геннад долго шел за широкой спиной мутанта с лысым приплюснутым черепом и теменным глазом на затылке. Глаз смотрел на Геннада осуждающе и строго.
Паробус от вокзала ходил редко и нерегулярно, да и пассажиров в него набивалось сверх всякой меры — ехали, вися на подножках, на заднем бампере, забравшись на крышу. Поэтому Геннад, не пришедший в себя после бессонной ночи и вони в купе, не захотел забираться в еще одну душегубку и пошел пешком, хотя до управления губернской центурии было не близко.
Бассградская центурия походила на растревоженный шершиный улей. Сотрудники бегали по коридорам, орали друг на друга, и никто ничего объяснять Геннаду не желал. Только предъявив предписание и поругавшись с секретарем, Геннад прорвался в кабинет начальника информационной службы, поскольку все другое начальство отсутствовало. Начальником оказался багроволицый каптейн, который, увидев Геннада, тут же обложил его площадным матом и пытался выставить за дверь, но столичное предписание отрезвило его.
По-хозяйски расположившись в кресле каптейна, Геннад спокойно поинтересовался причиной переполоха в центурии и узнал, что сегодня ночью у себя на квартире застрелен губернский комиссар статс-советник Шаболис, а также взорвано здание мэрии. Оба случая приписывались в центурии одной и той же банде террористов.
— Это ваши проблемы, — не дослушав, махнул рукой Геннад, положил на стол ориентировку на розыск и пододвинул ее каптейну. Коррумпированность бассградской центурии и губернского муниципалитета, их мафиозная структура, намертво сросшаяся с преступным миром, были притчей во языцех даже в Столице.
Каптейн с недоумением ознакомился с документом и вернул Геннаду.
— Ну и что? — все еще строптиво спросил он. — А я здесь при чем?
— При том, — жестко осадил каптейна Геннад и жестом, не терпящим возражений, снова придвинул к нему бумагу. — Поскольку в оперативном отделе никого сейчас нет, я назначаю вас ответственным за поиск. Ваше имя?
— Каптейн Мишас.
— Так вот, каптейн Мишас, проведите мое распоряжение по инстанциям. И не дай бог оперотдел не окажет вам помощи! Мои полномочия вам известны, так что доведите их до сведения помощника комиссара. Мне ждать некогда.