Тени забытой шестой
Шрифт:
— Кто невеста? Петра? — умилился и прослезился полковник, успевший наклюкаться больше моего. — Да какая она мне невеста! Походная подруга!..
— Фу, как грубо… ик… — поморщился я. — Но Хриз… Она же так д-долго за мной бегала… а потом р-р-раз! — и все!.. Забыла… ик…
— Ни рожи, ни кожи, одни, тьфу, кости… эта ваша вояжна!.. — заявил Гогенфельзен. — Забыла, и вы ее забудьте!.. А вот кстати моя Петра…
— Но-но!.. — запротестовал я. — Что вы п-понимаете!.. Моя Хриз такая… такая… такая…
— Какая такая?
— Н-необыдно… ик… необыкнош… ик… Необыкновенная! Хоть и стерва…
Лестница
— Фрон профессор, а с кем это вы там разговариваете? — раздался позади голос Петры.
Я обернулся, и лестница накренилась и взвилась перед глазами. Вот демон!.. Стоять!.. Перила!.. Держаться!.. С трудом, но м
не удалось устоять на ногах. Пышнотелая блондинка подбоченилась и покачала головой.
— Кажется, вы немного перебрали?.. Давайте я вам помогу… Вот так…
Она подлезла мне под руку, что-то воркуя, и я пожаловался ей:
— П-почему женщины такие… ик… такие… такие…
— Какие такие? Давайте, вот сюда…
— Такие п-подлые…
— Ну что вы, фрон профессор…
Вместе мы победили лестницу и добрались до моей комнаты, но Петра не унялась и стала меня раздевать.
— Давай, фрон профессор, вот так…
— Я сам!.. — твердо заявил я, отпихивая девушку от себя. — Подите вон!..
— Но как же сам?.. Вы же еле стоите!..
Я погрозил ей пальцем:
— Знаю я вашу п-породу!.. Только одно… ик… вам и нужно!..
Она возмущенно всплеснула руками и попыталась опрокинуть меня в кровать. Увы, ей это удалось. Хмельной дурман заволакивал сознание и сковывал движения. С трудом подняв голову, я сообщил Петре, которая уже взялась за ремень моих брюк:
— Блудница!.. А еще светлая вояжна!.. Она… — я беспомощно всхлипнул, — она меня заразила… звездной сыпью… ик…
— Что? — побледнела Петра, одергивая руки от ремня, словно ошпаренная.
— Но я ей отомстю… ик!.. Отмщу!.. Или отмстю?.. А, неважно… Петра, ну куда же вы?.. А сапоги с меня?.. Жмут же…
За блондинкой захлопнулась дверь, и я провалился в долгожданное забытье.
Меня словно что-то толкнуло, и я проснулся. Открыл глаза и слепо уставился в потолок. Сна не было ни в одном глазу, хмель тоже выветрился. За окном серел рассвет. Что же меня разбудило? И тут до слуха донеслись странные подвывания, особенно жутковатые в предрассветной тишине. Я заставил себя сесть на кровати и потряс головой. Звуки доносились из сада, хорошо слышимые через открытое окно. Стояла густая удушающая жара, хотя до восхода солнца еще было далеко. Или мне просто нехорошо из-за похмелья? Господи, что я вчера наговорил полковнику? А этой настырной Петре?
Серая мгла укутывала сад. Я тяжело оперся ладонями на подоконник и выглянул в окно. Никого. Надо будет извиниться перед девушкой, напугал ее вчера глупостями… А если она кому-нибудь взболтнет? И пойдут слухи гулять… И дойдут до Хриз. Я зажмурился, представив ее ярость. А и пусть. Какая теперь разница? Дважды меня убить у нее не получится.
Я уже хотел вернуться в кровать, но тут заметил Петру. Она выскользнула
Дождавшись, когда за девушкой захлопнулась дверь ее комнаты, я тихо спустился по лестнице и черным ходом вышел в сад. Непрошенные воспоминания нахлынули на меня. Казалось, прошла целая вечность с того времени, как я и Хриз… Вот если бы тогда… Да что толку жалеть?.. Раздавшийся лязг и скрежет заставили меня вздрогнуть. Что же это такое? Кухарка Гогенфельзена жаловалась, что призрак убитого Рыбальски по ночам бродит в саду… Но я в призраков не верил, поэтому отважно направился к склепу.
Стук и лязганье. Завывание. Нечеловеческое и какое-то жалобное, как будто выл раненный зверь, попавший в ловушку. Признаться, мне сделалось не по себе. Но я пересилил страх и подкрался к склепу. Заглянул внутрь. И отшатнулся в ужасе.
Серая тень урчала и когтями рвала краюху хлеба. Рыбальски?.. Но как?.. Или не он?.. Я осторожно заглянул в узкое лампадное окошко склепа. Вгляделся в размытые серые очертания. Внизу между мраморных саркофагов сидел на цепи Гральфильхе. Отощавший, потерявший всякое человеческое подобие, в грязной арестантской рубахе, он и в самом деле походил на призрак. Кто его здесь?.. Ну конечно же!.. Не мудрствуя лукаво, Хриз спрятала часовщика там же, где держала его в прошлый раз. А рубин? Он тоже там? Я вытянул шею, стараясь разглядеть в темноте склепа остальные детали, но «Крови» не увидел. Интересно получается… Почему пленника до сих пор не нашли? Неужели все принимали его стоны и дребезжание цепей за проделки призрака Рыбальски? А Петра? Сомнений не было, это она принесла еду несчастному Гральфильхе. Сколько же он здесь просидел? И что мне теперь с ним делать?..
Два дня я практически не высовывался из особняка Рыбальски, готовясь к судебному заседанию и плетя прочную сеть интриги. По отдельности прижал и припугнул сначала Петру, которая уверяла меня, что действовала по приказу призрака Рыбальски, а про Хриз и слышать не слышала, а потом и самого полковника. Гогенфельзен, правда, какое-то время упирался, но сдался, когда я сообщил ему, что император жив. Полковник, хитрый жук, уже примерял на себя генеральские погоны, обрадованный известием о том, что генералу Вальцкерту серьезно нездоровится. Но я, увы, догадывался, чьих рук эта болезнь…
Заседание суда было решено проводить в ратуше. Арестантку должны были привезти в закрытом экипаже, охранники были мною заблаговременно подкуплены через ротного Хоффмана. Велька с бандой наемников рассредоточились по площади напротив ратуши и слились с зеваками, которым не повезло попасть внутрь на самое зрелищное представление Виндена. План похищения вояжны был продуман до мелочей, но я все равно тревожился. Может, ну его вообще, этот суд? Ведь мерзавка наверняка устроит цирк из заседания. Зачем ждать?.. Но мне хотелось дать Хриз шанс оправдаться хотя бы в части ее злодейств… А кроме того, похитить вояжну из-под заключения много сложнее, чем после оправдательного приговора, когда она просто выйдет за порог ратуши и растворится в толпе… В общем, мне не хотелось поднимать лишний шум. И так придется потом объясняться с Орденом Пяти. С такими тяжелыми мыслями я вошел в здание ратуши.