Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
Крам не стал церемониться, как двое предыдущих чемпионов. Он, едва зайдя на площадку, выхватил палочку и сквозь зубы стал плеваться в дракона множеством чар. Многие из них не имели успеха — наколдованные ошейник и цепи лопнули, вода с шипением испарилась, едва достигнув пышущей жаром чешуи дракона, но Крам не терял времени. Глаза твари были надёжно прокляты, и, погрузив её в ослепление, он ринулся вперёд, лавируя в хаотичных струях огня, чтобы достать яйцо. Трибуны неистовствали, и пока Крам бежал, чары, защищавшие зрителей, трещали от потоков огня. Жар чувствовался кожей, те, кто сидел на первом ряду, вопили в ужасе, но, наконец, огонь иссяк. Виктор Крам с
Ещё несколько минут, пока зрители приходили в себя, драконологи усмиряли драконицу, пришедшую в ярость из-за мощного проклятья на глаза. Кто-то из зрителей даже требовал, чтобы Чемпион лично снял своё проклятье, но, наконец, всё разрешилось — и на площадку вывели дракона для последнего чемпиона, Венгерскую хвосторогу. Лично Дамблдор объявил об этом, после чего многочисленные студенты Хогвартса, как по команде, завыли «Поттер — вонючка», активируя свои значки.
Теодор подавил желание закатить глаза, а Джинни ободряюще взяла за руку ещё сильнее спавшую с лица Гермиону.
Поттер вышел на площадку, одетый в квиддичную униформу. Сделал пару шагов и остановился. Шипастая драконница призывно пыхнула огнём из ноздрей и махнула своим опасным хвостом, украшенным острыми рогами.
— Акцио, Молния! — воскликнул Поттер. Гермиона прикрыла рот ладонями, как краем глаза заметил Тео. Чары гриффиндорца были так сильны, что его метла — именно её он призвал — под шокированные крики студентов прилетела аж из самого замка.
— Силён! — выдохнули Уизли.
Поттер оседлал метлу и ринулся вперёд, выписывая невообразимые виражи. Дракониха взмыла в воздух за ним под восторженные и встревоженные крики трибун. Директор Дурмстранга вскочил и что-то кричал организаторам, указывая пальцем то на дракона, то на чемпиона. Удивительно, но Поттер так и не вылетел за пределы площадки, что было бы для него равносильно поражению, а, отманив в сторону дракона, сумасшедшим финтом спикировал прямо в гнездовище и, в последний момент изменив траекторию, подхватил там золотое яйцо. Это было красиво — и очень опасно.
— Поттер! — взревел Хогвартс.
Довольный собой четырнадцатилетний студент, красуясь, сделал ещё пролёт вдоль трибун, прежде чем опуститься на песок площадки и, подхватив метлу, выбежать за её пределы — как раз вовремя, чтобы уйти от огненной струи дракона.
— Ну, даёт! — выдохнул Артур. Он за эмоциям даже забыл о том, что собирался поддерживать Седрика и петь про вонючку.
Наконец, чемпионов пригласили вернуться обратно на площадку, откуда драконологи с трудом вывели разъярённую хвосторогу, и судьи выставили оценки. Поттер и Крам получили наибольшие баллы среди всех, Седрик занял второе место, а Делакур получила максимум лишь от своей директорши.
***
На вечернем пиру в тот же день Хогвартсу было объявлено, что второй тур Турнира пройдёт в конце февраля, а на Рождество состоится Святочный бал, где чемпионы и все другие гости (хотя бы один из пары не младше четвёртого курса) должны были бы исполнять бальные танцы.
Результаты первого тура не оставляли студентов следующую неделю к вящему раздражению всех профессоров. Даже профессор Вектор, обычно индифферентно относящаяся ко всему происходящему, назначила отработку Малфою, которому никак не удавалось успокоиться. Он, пожалуй, тяжелее всех пережил успех Поттера: если все остальные мигом заткнулись и перестали дразнить четвёртого Чемпиона, Драко, до того находившийся в фаворе толпы за активную критику Гарри, получил тяжёлую оплеуху в виде заметки Гринграсс в школьную газету. Она озаглавила
Невилл, Дин, Симус и Артур в один голос рассказывали, какие ужасные звуки в итоге из себя извергало чудовищное приобретение, которым оказалось яйцо. Теодор видел, ещё когда Поттер прошёл мимо него со своим трофеем на пиру, что оно буквально светилось какими-то рунными конструктами, завязанными на стихийную магию, но ни подсказать, ни уточнить не мог.
Уже на следующий день после пира он, уличив момент, вновь, уже официально и прилюдно, пригласил покрасневшую Джинни составить ему пару на бал. Та ответила согласием, и несколько следующих дней ребята и девушки в стенаниях переживали, с кем им идти на это мероприятие. Пущей неловкости добавляли моменты, когда юноша приглашал девушку, и получал отказ — ведь кто-то другой успел раньше.
Невилл в итоге, набравшись смелости, предложил пойти на бал райвенкловке по имени Луна, за что Бут на него смотрел, как на идиота. Сам Терри пригласил слизеринку-пятикурсницу Бэйнбридж, неприметную полукровку, которая, как оказалось, была дочерью маггловского юриста. Дин пошёл со своей подружкой с Хаффлпаффа, Артур пригласил Сьюзен Боунс «чисто по-дружески, ведь её тётя — глава Департамента правопорядка», а Симус разрывался между десятком девчонок разного возраста, которых очень хотел… позвать на бал. Впрочем, всех их объединяло одно: полное неумение танцевать.
— Ты же наследник чистокровного рода, Нотт! Вы же обязаны все танцевать, как викторианские пэры!
— Финнеган, я колдун, а не заводная обезьянка! Я умею колдовать, понял? Этому я учился и до школы, ясно?
Поскольку все отчего-то считали, что Нотт обязательно научит всех своих друзей танцам, разочарование, которое друзья не стеснялись показывать, крайне раздражало Теодора. Выбежав из библиотеки, он наткнулся в коридоре на Пакстона.
— Джим! Ну-ка расскажи, ты танцевать умеешь?
Мальчишка покраснел.
— Мистер Нотт… я не уверен, что вы хотите позвать меня на бал…
— Что?! Дурак что ли? Я хочу понять, тяжело ли научиться вальсу?
Пакстон покраснел ещё сильнее.
— Я… миссис Тюбер учила меня вальсу, но я не умею танцевать. Только картинки помню, могу изобразить, если хотите.
Это была идея. Договорившись, что Джим подойдёт к нему вечером, Теодор пошёл обратно к друзьям с известием о том, что потренироваться всё же выйдет. На том и порешили.
Глава 45
После очередного занятия по Защите от Тёмных искусств, где Муди заставил всех практиковать ослепляющее проклятье в облегченной версии друг на друге по парам (Забини получил два штрафных балла за неумение терпеть боль, когда Теодор применил на нём это проклятье в первый раз), Нотт получил отработку.
— Мистер Нотт, за неумение рассчитать силу, вам придётся явиться ко мне на отработку, — грозно прорычал Муди. — Сегодня же, после обеда!
По спине юноши пробежали мурашки. Он планировал заняться в тот день эссе по основам зимней посадки плотоядных растений, которое задали по гербологии, однако планы, очевидно, пошли прахом — теперь у него был явный риск не успеть сделать это задание вместе с десятком примеров по нумерологии, так как на следующий день должно было заниматься танцами.