Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
Передовицу Ежедневного пророка украшала эпическая колдография дуэли в Атриуме Министерства. Дамблдор и Тёмный лорд, совершенно не похожий на обычного человека, безумно худой, с лысой головой и узкими, длинными пальцами, насылали друг на друга ужасно сильные проклятья, которые смог заснять фотограф. Подпись гласила: «ОН ВЕРНУЛСЯ: МИНИСТЕРСТВО ПРИЗЫВАЕТ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ».
Официальные комментарии давали Амелия Боунс и Руфус Скримджер, руководители силового аппарата Министерства. Они заверяли, что в ближайшее время Министерство наведёт порядок и восстановит привычный
Если основную массу обитателей Хогвартса и касались события в Министерстве, то студентов Слизерина касался в первую очередь список из четырнадцати имён. Чета Снайдов, отцы Драко, Крэбба, Гойла, Антонин Долохов, трое Лестрейнджей, Джагсон, Мальсибер, Уолтсон, Макнейр и О’Ларис. Все они были пленены — израненные аврорами и «студентами Хогвартса, прибывшими на помощь Департаменту Магического Правопорядка». Списка этих самых студентов не было — но не нужно было быть пророком, чтобы понять, кого именно из студентов не оказалось в зале утром.
Собственно, многие имели родственников в этом списке, да что там, вся чистокровная Британия приходилась друг другу кузенами, но именно сокурсникам Теодора не повезло больше всех. Нотт видел, с каким страхом и презрением, перешёптываясь, поднимают взгляд на троих юношей студенты других Домов, и даже Слизеринцы. Поезд отходил через несколько часов, и едва ли кто-то из них хотел оказаться на пути домой, где их ждали по-настоящему плохие новости.
В зал влетели птицы. Солидный филин из Визенгамота, исправно каждую неделю посылавшийся Теодору как обладателю места в Высоком Визенгамоте (а Нотт каждую неделю исправно игнорировал после прочтения приглашения на заседания), принес очередное письмо от Персиваля.
«Многоуважаемый лорд Нотт! Аппарат Визенгамота приглашает вас на судебное заседание по делам о нарушении множества законов Магической Британии группой волшебников по предварительному сговору. Заседание состоится в экстренном порядке двадцатого июня в десять дополудни в зале заседаний 4. С уважением, руководитель аппарата Визенгамота, П.И. Уизли».
— Папа завтра будет там, — всхлипнула Панси. Тео покосился на девушку с неудовольствием — он явно не хотел, чтобы она читала его письма. — Это так страшно, Тео…
— Спокойнее, Паркинсон, — тихо сказал он. — Спокойнее.
Пир подошёл к концу, и он поднялся со своего места первым из всего факультета.
— Слизеринцы, — обратился он к своему факультету. Студенты замолкли. — Воздержитесь от обсуждений сегодня в гостиной и в поезде.
Круто развернувшись, он первый же вышел из зала, спешно догоняемый кем-то — это был Блейз.
— Круто ты в этом году, а? — сказал приятель, кладя ему руку на плечо. Нотт едва удержался, чтобы скинуть
— Тебя мои слова тоже касаются, — буркнул Тео.
— Не, ты послушай, я же как раз! Слушай, тут у моего приятеля, ну, Джаса с седьмого курса у барсуков…
— Огдена?
— Ага, его. Его папаша вписался в твою программу по спонсированию детей чистокровных, ну и он знал, что Фадж засунул голову в песок уже давно и напрасно.
— Так.
— Он хочет встретиться с тобой на днях, вот. Хотел, пока всё это не случилось. Джас говорил…
— Ну, ты же успеешь ему передать, Огдену своему, что мы можем это обсудить в поезде? — резковато ответил Теодор, а Забини, будто бы не заметив этой резкости, просияв, пошёл в другую сторону.
***
В этот раз никого не было в поезде, кто мог бы составить ему компанию из привычных попутчиков. Ни Артура, ни Невилла, ни Джинни, ни даже Дина. Разве что Блейз, который и привёл к Нотту младшего внука владельца самой знаменитой магической винокурни. Нотт за эти годы часто видел светловолосого парня с барсучьего факультета на пару лет старше, но едва ли когда-то говорил с ним.
— Эм, привет, Теодор, — неуверено протянул он руку. Несмотря на свои семнадцать лет, выглядел он довольно-таки худым, а узкие плечи и волосы до плеч придавали ему некоторую девчачность.
Они поздоровались, и Огден сел на полку купе.
— Тут такое дело… — он пригладил свои волосы. — Дед хочет поговорить с тобой. Ну, он работает и с Тюбером, и сам тоже, и вот, что-то там политическое. Я не знаю деталей, но он написал, что если мы с Блэем хотим… это неважно, да, — одёрнул он сам себя, посмотрев на Забини, — то мне надо организовать вашу встречу. Типа на днях.
Едва они ушли — своё согласие Нотт дал — дверь купе снова открылась, и за ней оказался мертвенно-бледный Драко Малфой.
— Можно? — спросил он, едва шевеля губами.
Теодор кивнул, и Драко, захлопнув дверь, сел напротив Теодора.
— Это конец, — тихо сказал он. — Ты-знаешь-кто поселился в моём доме. Он…
— Не думаю, что он убьёт тебя, — хмыкнул Теодор.
— Нет, конечно же, нет, — согласился Малфой, положив руки на колени. — Но есть вещи хуже смерти. Например, неисполнимая клятва. Но я не хочу делать этого. Я не хочу возвращаться домой.
— Отправься во Францию, у тебя же есть там вилла. Или напросись к Пайкам в Америку.
— Я не могу, мама… я не могу.
Они умолкли. Каждый думал о своём. Драко, как будто бы, ждал какого-то решения от Нотта, и будто бы напрашивался на что-то, но на что? Тео не хотел предлагать никаких решений. Молчание длилось не один десяток минут, и Тео почти задремал, когда Малфой нарушил тишину.
— Нотт, а твой друг с Хаффлпаффа, Гамп, он же тоже был там, да?
Тео потянулся было поправить галстук, но, поняв, что его нет, коснулся расстёгнутой пуговицы рубашки.
— Я не знаю, — сухо ответил он. — Его нет в школе, и его декан ничего не сказала мне.