Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
***
Артур был недоволен поздним визитом друга. Он уже сидел, что называется, на чемодане — в прямом смысле, с тем саквояжем, который использовал в Хогвартсе, и дожидался Тео в холле.
— Нотт, тебя только за смертью посылать, — буркнул он. — Я уже даже в газете прочитать успел, что вы посадили всех Пожирателей в Азкабан, и обсудить это с десятком местных посетителей.
— Меня пригласили поужинать, — легкомысленно улыбнулся Тео и подхватил сумку друга. — Дерри!
Эльф перенёс их в гостиную уэльского особняка, а когда Артур переоделся и закинул
— Завтра вечером отправимся в Париж! — провозгласила она. — Наш поезд в семь часов отходит с Сент-Панкарс! Оставим эту бесконечную дождливую Британию на солнечный Париж!
Оба юноши с оживлением улыбнулись. Путешествие обещало быть интересным.
Глава 71
Следующим утром на Теодора, вставшего пораньше, свалилась целая гора дел. Утром они с Артуром отправились в Нотт-холл, чтобы закрыть камин и наложить чары Фиделиуса. Вопреки тому, что Тео думал, чары Доверия налагались, во-первых, безо всякого ритуала (а если колдун был сильным, то и безо всякого рунного круга), без жертв, и даже без необходимости делать Хранителем тайны кого-то, кто должен при этом присутствовать. Леди-бабушка порывалась отправиться с ним в Актон, но Тео, не желая, чтобы она увидела то, в каких условиях он жил с отцом, договорился, что сводит её туда позже.
На месте они управились со второго раза. После этого в тайну остался посвящён лишь Артур, который и стал Хранителем. Он, получив разрешение вызвать Дерри, отправился на встречу с Невиллом в магический квартал Бримингема, где было небольшое рыбное кафе. Гамп не мог объяснить, почему он так полюбил треску, но буквально каждый возможный момент стремился есть рыбный суп или тресковые блюда. Сам же Тео, с одной стороны, занялся сбором для Снейпа в полученный незадолго до начала СОВ контейнер плесени, а, с другой, принялся общаться с Джинервой Молли Уизли в их ежедневнике, от которого оставалась едва ли треть страниц.
Накануне она как раз только и написала ему: «Тео, прости меня, пожалуйста, я не хотела, чтобы так вышло. Мы не ожидали такого. Гарри — дурак. Я цела. Твоя тётя… мне очень жаль! Родители забрали меня из Мунго, будут лечить дома. Давай завтра встретимся».
Сегодня их общение было более содержательным.
«Доброе утро. Я сегодня до конца июля уеду с бабушкой во Францию. Сама понимаешь, ей тяжело оставаться в Британии. Если у тебя получится — давай встретимся», — написал он ей утром.
«Тео! Я очень сожалею о вашей утрате. Давай встретимся в двенадцать у Фортескью, если тебе удобно».
Теодору было удобно.
В одиннадцать он закончил и отправился в Лидс, на адрес, который ему оставил Снейп. По совпадению, это была мансарда в том же доме, что когда-то был пристанищем мастерской Донован. Поднявшись на второй этаж по держащейся на чистой магии лестнице, он постучал в дверь, и из глубины ему буркнули
Помещение пахнуло на него псиной и какой-то тухлятиной.
— Чего надо? — спросил угрюмый здоровяк без ног, выкатившийся на магическом кресле, парившим над полом. — Зелья не интересуют. Не от тебя, сопляк.
— Северус Снейп дал этот адрес.
— А, старина Северус. Да, что ему передать?
— Пожелания скорейшего выздоровления, — ответил Теодор и бросил контейнер. С удивительной ловкостью здоровяк приманил непрозрачную коробочку с замком себе и положил в какой-то ящик своего кресла.
— Проваливай, — громче сказал здоровяк, и Тео посчитал за правильное решение не ввязываться в диалоги.
Следующей его остановкой стал уже собственно Косой. «Придира» должен был выйти в конце месяца, и хотя Лавгуд считался чудаком, статьи в его журнале были своеобразным способом общения для тех, кто «слышал» и «видел», а ещё публикация стоила считанные копейки, так как у Ксенофилиуса никогда не хватало материала.
Джинни пришла в Фортескью не одна. С ней была та девчонка с Райвенкло, светловолосая и высокая, со странными украшениями. Её присутствие явно смущало Уизли, но она преодолевала это смущение силой воли, что было заметно Теодору, старавшемуся замечать за ней всё. Его чувства к этой девушке претерпели серьёзное испытание считанные дни назад, но в целом он понимал все обстоятельства.
— Привет, Джинни! — радушно поприветствовал он Уизли. — Теодор Нотт. Мы, кажется не знакомы, — и улыбнулся её спутнице.
— Теодор Нотт, — повторила его слова райвенкловка быстрее, чем Джинни успела сказать что-либо. — Очень приятно, без сомнения. Меня зовут Луна, Луна Лавгуд.
«Дочь?» — подумал он.
— Привет, Тео, — перебила спутницу Джинни, отчаянно краснея. — Я очень рада тебя видеть.
Он улыбнулся ей и неожиданно оказался в спонтанных объятьях. Девушка даже всхлипнула, и он неловко погладил её по волосам, приобнимая за талию другой рукой под странным взглядом Лавгуд.
— Тео, я… мне так жаль, — всхлипнула она вновь.
— Всё. всё нормально, Джинни, — прошептал он. — Правда. Всё нормально.
Спустя минуту они уже сидели за столом. Вопреки обычному, Тео и Джинни оказались на одной стороне стола, а Луна — напротив. Она, как предполагал Тео, должна была чувствовать себя смущённой, но ей было будто бы наплевать.
— Рад, что вы обе чувствуете себя хорошо, — улыбнулся Нотт. — Я хотел бы, чтобы ты больше так собой не рисковала, Джинни.
— Поверь, Тео, если бы не мы, Тёмный лорд бы не явил себя!
— Не знаю, хорошо это или плохо, — признался он. Вокруг шумели другие посетители, и мороженное оказалось на их столе с небольшой задержкой. — Я, честно говоря, не считаю, что это открытие принесёт что-либо, кроме множества проблем.
— Проблем?
— Люди уже сейчас бегут из страны, ещё со слов Дамблдора. Один мой сокурсник, Питер Пайк, переведшийся из Ильвермони на вашем втором курсе — вы с твоей подругой же погодки? Так вот, он этот год уже учился в Шармбаттоне, потому что убоялся войны.