Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— А тебя они тоже заколдовали, да?
Теодор скривился.
— Вот она, — с нотками торжества отметил Драко, — вот она, цена дружбы с предателями крови!
— Малфой, — Тео наклонился вперёд. — Ты пять лет сохнешь по Поттеру. Заткнись, а? Они всех слизеринцев из дружины Амбридж заколдовали, потому что мы встали на пути у этого шрамоголового ублюдка. Понимаешь? Я бы не дал им отправиться на эту авантюру, и твой дружок меня и приложил.
Драко пошёл красными пятнами, но ничего не ответил. Они вновь помолчали.
— Он сказал мне, — спустя паузу тихо ответил Малфой, — что я могу катиться к чёрту.
— Ого! — не смог сдержать удивления Нотт. — Гермиона!
— Да, Гермиона! — огрызнулся блондин, — она вообще-то даже заступилась за меня, но Поттер даже свою подругу слушать не хочет. Во всём, что будет со мной летом, виноват он.
Нотту было нечего ответить Малфою, и они замолкли. Пейзажи Шотландии давно сменились за окнами северной, а затем и средней Англией, и Хогвартс-Экспресс мчал их всё ближе и ближе к Лондону. В коридоре прогрохотала тележка разносчицы сладостей, и Нотта заклонило в сон. Снилась ему какая-то ерунда, которую он и не запомнил толком, и единственное, что отпечаталось в его памяти, это то, как на вокзале тётушка Гестия оказывается под огнём маггловских авроров, которые её почему-то превращают в вампира. Это было странно и нелепо.
***
Дерри перенёс его, сонного, но обуянного тревогой, в поместье Джонсов. Бабушка была прямо в той же гостиной, где он оказался, в кресле. Она гладила Чешира, лежавшего у неё на коленях, и смотрела в окно во всю стену. На улице шёл дождь, зашедший с моря, сплошной стеной заливая взор. Ветер швырял капли в окно и безжалостно трепетал зелёные листья деревьев — но ему не под силу было их сорвать.
— Бабушка, — бросился к ней Теодор, оставляя чемодан на полу. — Бабушка…
Он упал на колени рядом с её креслом, слегка касаясь её рук, пока она всё так же меланхолично гладила кота.
— Ну здравствуй, внук.
Леди Виктория пыталась звучать бодрее, чем могла. В её голосе чувствовалась боль, боль, которую нельзя было передать словами.
— Мне так жаль… — прошептал Тео. — Тётя…
— Не стоит жалеть мертвецов, — тихо одёрнула его старая ведьма, строго взглянув в глаза — впервые за эти минуты. — Они не умирают. Мёртвые не умирают, они живут в наших сердцах. Теперь в моём сердце живут уже трое.
Дед, мать и тётя, понял Тео.
— Ах, как бы я хотела, чтобы они жили на моих глазах, — она прикрыла глаза, и одинокая слезинка пробежала по её щеке. — Но они лишь умирают. Глупая Гестия, ну как можно было…
Старуха махнула рукой, и кот испуганно дёрнулся.
— Я всего лишь хотела, чтобы она образумилась. А она оказалась гриффиндоркой, и умерла так же глупо. По-гриффиндорски.
— Директор сказал, что она погибла, как герой.
— Том Риддл убил её случайными чарами, пытаясь отвлечь твоего директора, — она сжала кулак. — Она закрыла их собой, став последними щитами. Твоих друзей. Я видела, я была там. Какой глупый мальчишка!
— Тёмный лорд?
— Да, он. В школе он казался мне более сообразительным, пусть я и была старше на шесть лет. Но сообразить такую дрянь для себя! Мерлин и Моргана!
От восклицания Чешир спрыгнул с её коленей, и она, кряхтя, встала с кресла. Теодор заметил, что в её волосах появилось больше седины, она как будто бы сгорбилась чуть сильнее, а взгляд
— Ну, чего сидишь, колени протираешь, а? Поднимайся!
Он против воли улыбнулся. Остаток вечера они не касались темы тётушки. Он рассказывал леди-бабушке про то, как прошёл школьный год, а она — как прошли рождественские каникулы на Лазурном берегу Средиземного моря, и как её «достал» эльф Дерри, вынудив буквально сбежать туда из холодной Англии. Самоуверенный и наглый, Дерри и правда, казалось, спорил с ней по любому поводу — и лишь накануне утих, понимая, что время было неподходящее.
— Заберёшь Артура своего из Мунго, и первого же июля отправимся в Париж! — торжественно провозгласила Виктория в конце вечера. — Это не обсуждается.
Тео против воли улыбнулся.
***
Артур оказался ранен сотнями осколков каких-то артефактов, которые взорвали Пожиратели. Тео отправился к нему ранним утром следующего дня. Джинни и Рональда, а так же Поттера и Грейнджер, уже забрали старшие Уизли, да и других пострадавших — или отделавшихся испугом — студентов забрали их родственники в магическом мире. Поэтому Гамп лежал в палате один, вынужденный пялиться в белый потолок. Когда Тео вошёл, Артур расцвёл в улыбке, а потом смутился, вспомнив, что именно они сделали с Ноттом.
— Тео! Простименяпожалуйстаяпоступилоченьглупотакбольшеникогданебуду, — протараторил он на выдохе. Мгновенно его настроение переменилось в чуть ли не плачущее, и он втянул носом воздух в попытке изобразить всхлип.
— Арчи, да я… ну, я всё понимаю. Я сам это придумал и поплатился, — скривился Нотт.
Он опустился на стул рядом с кроватью друга, и тут же был атакован шквалом расспросов и рассказов.
— Всё чешется под этими бинтами! — жаловался Артур, задирая простынь — его живот был усеян десятком пластырей, из-под которых выглядывали пятна целительных мазей. — Ещё и поют зельями, в тубзик охота постоянно, а ходить нельзя до вечера, и приходится унижаться!
— Это всё ерунда, расскажи лучше, что случилось-то.
Рассказ Артура занял десять минут. Оказывается, Поттер видел в страшных снах (и на СОВ по Истории магии тоже), как его крёстный Сириус Блэк страдает от пыток Тёмного лорда в Отделе тайн, и Амбридж прервала его попытку выяснить, где же Сириус был. Теодор знал наверняка, что Блэк погиб — видимо, видения Тёмного лорда были правдивы.
Используя камин Амбридж, взбудораженные неожиданным бунтом, спровоцированным самим Артуром («Задолбала, честно!»), студенты всей компанией в без малого пятнадцать человек отправились в Министерство камином.
— Тео, я честно тебе говорю, я не знал, что Поттер решит тебя пнуть по лицу! Джинни чуть глаз не выцарапала ему! Мы все едва не перессорились из-за этого! Прости, прости меня, и её тоже!
Нотт, скула которого не болела уже с прошлого утра, ничего не ответил ему, и Артур продолжал свой рассказ, как ни в чём не бывало. Студенты попали в Артиум Министерства, и Поттер провёл их через лестницу на нижний этаж, где был только он сам и райвенкловка Лавгуд — у той мать когда-то работала в Отделе Тайн. Она же и подсказала, как именно открыть дверь туда, и они добрались до зала с тысячью пророчеств, которые особые артефакты древних магов регистрировали в специальные хранилища.